Могильщик. Цена покоя (СИ)

— Мы называли его Храмом на Гнилых болотах.

— Почему же? И что за наказания такие были, раз порка тростью — не худшее, что могло произойти?

— Не хочу вспоминать.

— Ну, чего ты? Раз заикнулся, продолжай.

Валлай был человеком сдержанным и поэтому злой взгляд направил в сторону, а не на жреца. В конце концов, злобно смотреть на собственного нанимателя — верх непрофессионализма.

— Мы, кажется, опаздываем, — сказал рубака, глубоко вдохнув и выдохнув.

Настоятель, кажется, даже немного смутился.

— Говорят, сейчас там всё по-другому, — произнёс он так, будто это могло успокоить рубаку.

— Не для всех, — криво усмехнулся Валлай и, одёрнув клятый камзол, сказал: — Ну, мы идём?

— Идём. Только меч оставь здесь. Его принесут в Храм Безликого и Столикого, где мы первое время и будем ночевать. Не перечь, — одёрнул раскрывшего было рот наёмника Настоятель, — тебя не пустят туда с оружием. Оно будет в безопасности. И мы, поверь, сейчас тоже куда в большей безопасности, чем были на дороге.

Они спустились на первый этаж, прошли по главному залу, полному полуголых шлюх обоих полов и разных возрастов, нашли сверкающего голым задом служку, который открыл им заднюю дверь, и вышли к конюшне, миновав двух вышибал, сверкающих намасленными голыми торсами на солнце. Здесь им уже запрягли двух прекрасных породистых скакунов. Конюх, беззубый лысый старик, был одет, как и полагалось конюху. И хвала за это богам. Валлаю хватило отвисших прелестей бабульки, родившейся, должно быть, за пару лет до Великой войны.

— Он тоже здесь работал, когда был помоложе, — сказал Настоятель, когда они отъехали.

Валлай ничего не ответил.

Ехать, к счастью, было недалеко — буквально через пару кварталов жрец направил своего коня к воротам небольшого поместья, чья крыша едва торчала над каменным забором, увитым плющом.

— Место не ахти, но здесь соберутся лучшие люди, — насмешливо произнёс жрец. — Или худшие, смотря с какой стороны посмотреть.

Ворота оказались закрытыми на засов, но Настоятеля это не смутило. Наклонившись, он дважды ударил железным кольцом о биток и гордо выпрямился. В воротах открылось небольшое окно.

— Кто? — нетерпеливо спросил привратник.

— Гости. Ангиур и Валлай.

Ворота открылись через пару мгновений. Привратник, невысокий седой старик с пышной бородой, учтиво поклонился и приглашающе простёр руки. Но голос у него был по-прежнему недовольным.

— Вы опоздали.

— Мы едва успели переодеться с дороги. А путь был долгим.

Старик фыркнул так, будто знал, где они отдыхали после долгого пути.

За воротами располагалась небольшая аллея, ведущая к поместью — двухэтажному зданию с толстыми стенами и окнами, несмотря на резные ставни и подоконники, больше напоминающими бойницы. Двери тоже были под стать: их сделали из толстенных досок морёного дуба, накрепко стянутых железными полосами. Обернувшись, Валлай увидел на вершине забора стальные шипы, практически не скрытые плющом. Да и засов больше походил на бревно. И всё равно старик-привратник с ним управился, будто сил у него было на человека вдвое младше и крупнее, чем он сам.

— Где мы? — спросил рубака у жреца, когда конюх забрал у них коней.

— В столичной резиденции герцога Олистера, героя Битвы при айнсовских бродах. Знаешь такого?

— Видел его пару раз, но лично не представлен.

— Неужто в битве при айнсовских бродах?

— Перед ней. И в ней, да.

Настоятель заговорщически улыбнулся и, наклонив голову поближе к рубаке, прошептал:

— И что же насчёт легенды? Он и вправду защитил короля, Гризбунга Свирепого, грудью приняв удар неприятельского копья на себя?

— Конечно, — кивнул Валлай. — А что ему оставалось? Без Гриза нам всем пришёл бы пиздец.

***

Разведчик, Рыло, прежде чем говорить, надолго припал к баклаге с водой, хотя по уставу полагалось сперва дать доклад и только потом справлять свои нужды. Но вести были не слишком-то срочными, а Рыло — слишком уважаемым бойцом.

И всё равно мог бы потерпеть. Валлай угрюмо смотрел на воду, капающую с бороды разведчика, и нервно теребил перевязь, на которой висел его меч. Впрочем, ему всегда говорили, что терпения у него ни на осьмушку гроша.

Напившись, Рыло тяжело перевёл дыхание и утёр кривой рот. Ему повезло в своё время — удар шипованной булавы пришёлся вскользь, выдрав лишь шмат верхней губы, выбив несколько зубов и разорвав нижнюю до ямки на подбородке. Рану-то ему зашили, но теперь вся нижняя часть его рожи будто была повёрнута на правый бок.

— Это пиздец, — сказал, наконец, Рыло. Говорил он ещё невнятней, чем обычно. Видать, действительно устал. — Не знаю, что за кретин посоветовал им ввязаться в драку до нашего прихода, но они сделали это. — Разведчик ещё раз тяжело перевёл дыхание и вновь припал к фляжке.

Валлай выругался. Вести стали из не слишком-то срочных вообще не срочными. Рыло должен был выяснить точку встречи маневрирующей у неприятеля под носом армии Шератли и их армии. А привёз весть о том, что никакой встречи уже не случится.

— И что? — напряжённо спросил Гриз, держащий карту у себя на коленях.