Могильщик. Цена покоя (СИ)

В глазах уже начало темнеть. Валлай быстро вдохнул, впервые за эти секунды, прикрыл глаза и медленно выдохнул. Мир опять стал обычным. Вот только у него плыло в глазах, кишки словно свернулись в клубок, а мышцы сводила судорога. Судорога прошла за пару секунд, а вот в глазах плыть и двоиться будет ещё несколько минут. И с каждым разом будет хуже, пока, после четвёртого, он не потеряет сознание на несколько часов. Эту способность у рубаки подметили ещё наставники в Храме на Гнилых болотах и очень за неё ценили. Она спасала Валлаю жизнь не один раз, чаще всего, конечно же, в дуэлях. Вот только сможет ли он использовать её во время битвы, когда кругом враги?

Шалопай-таки всадил стрелу в последнего убегающего, когда до опушки оставалось всего лишь пара сотен футов. Попал, причём, прямо в спину, в кольчугу, но стрела вошла глубоко. Может, была повреждена или попалась связка плохих колец. В общем, повезло. Конь, не понукаемый всадником, начал сбавлять ход, и его быстро нагнали, останавливая. Пена буквально хлопьями падала из его пасти.

С ним остановилась и погоня, и лишь оставшиеся далеко позади королевские воины ещё гнали своих коней.

— Шалопай! — рыкнул Валлай, спрыгивая с коня. — Давай за мной. Да с коня-то слезь!

Вдвоём наёмники вышли к опушке. Слева Валлай увидел невысокий и пологий подковообразный холм, на котором уже догорали костры. Разглядел массу конницы — сотни человек — и их стяги, темнеющие на фоне быстро светлеющего неба. Правее шла дорога, переходящая в покрытый галькой пляж, а за ним — Малая Крейна, широкая, но спокойная и неглубокая река. Здесь, на бродах, её глубина едва достигала колена взрослого. Это, конечно, замедлит горливскую армию и, тем более, обоз, однако ненадолго. Слишком ненадолго.

А время для Гризбунга дорого. Потому что на том берегу реки тоже тушили костры и сворачивали палатки, а людей среди них было что блох на боку бродячего пса.

Чуда не случилось. Горливцы не перепились, отмечая победу, и не уснули мертвецким сном. Разгром армии Шератли и захват обоза для них — лишь промежуточная цель, им действительно нужен весь северо-восток, и пока он не будет захвачен, а опорный в этих краях пункт обороны — Айнс — окружён, Альгарт будет держать своих людей в железном кулаке. Кто знает, может, за этой конной армией уже тащатся телеги с разобранными требушетами, таранами, штурмовыми лестницами, а за ними следом идёт пехота. Потому что никто раньше не собирал три с половиной тысячи всадников в простой грабительский рейд.

— Кажется, Олистер действительно сильно накуролесил в Горливе два года назад, — сказал Валлай вслух. — Уходим.

Они вернулись к своим. Наёмники сбились в кучу, и кое-кто уже спорил, как они будут делить трофейных коней, люди Шератли… то есть, уже Олистера, а через него — Гриза, стояли поодаль, с презрением поглядывая на невольных союзников. Как будто они вели бы себя по-другому.

— Заткнулись! — рявкнул Валлай, и все мигом заткнулись, и дело не в его командирском звании, хотя и в нём — тоже. Если Бычара начал орать, значит, он недоволен, а с недовольным Бычарой лучше не связываться и делать всё, что он говорит. — Эти кони пойдут в общую добычу, но вам, понятное дело, с них причитается больше других. — Рубака повернулся к Шалопаю. — Дуй к Гризу. Скажи, чтобы поторапливался, если не хочет бодаться с армией в два раза больше, чем у него. И проси для себя тройную добычу, скажи, я приказал. Мы пока поездим здесь, может, ещё какой разъезд прихватим. Шалопай! Да на коня-то сядь, куда побежал?

Интерлюдия. Герои битвы

Никаких разъездов горливцы больше не отправляли. Ну, или отряду Валлая не попался ни один. По крайней мере, авангард неприятельской армии продолжал сидеть на холме, не проявляя никаких признаков беспокойства. А вот рубака, мрачно наблюдающий за тем, как первые всадники начинают переходить реку, по трое в ряд, с разрывом в корпус между рядами, ещё как беспокоился. Горливцы шли не слишком-то торопясь, но и особо не мешкая. Как надо шли.

Неприятель начал переправу с лёгкой конницы. Возможно, собирается выслать ещё разъездов для более глубокой разведки. Или лавиной прокатиться по окрестностям, грабя и сжигая всё подряд, пока тяжёлые кавалеристы прут к Айнсу. Альгарт наверняка не рассчитывает на хоть сколько-то серьёзное сопротивление. Возможно, уже предвкушает лёгкую победу и месть за отца.

Интересно, что было бы, если бы Шератли прислушался к горливцам и выдал им Олистера, а не написал несколько оскорбительных писем, только сильнее спровоцировавших Горлив? Успокоился бы Альгарт, казнив убийцу отца? Или сразу напал бы на Коросс, лишившийся лучшего полководца?