Могилы героев. Книга первая

- Да,- снова кивнул Игорь и, растоптав окурок, ушел в дом.

Фима остался на улице. Воздух к вечеру остыл, а в отдалении сгустился до полупрозрачной синеватой дымки. И одуряюще сладко пахло потревоженной землей и баней. Баньки топили по всему селу. И стоял в воздухе многоголосый невнятный гомон – магнитофоны выкрикивали бездушными механическими голосами однообразные песни, и такими же однообразными голосами перекликались с края на край бабы – судачили о собранном урожае. Хрипели по всей деревне радиоприемники, из раскрытых окон тревожно каркали дикторы телевизионных новостей, и хмельно заливался Сева-пятачок, надравшийся у любимого зятя до поросячьего визга. Фима блаженно улыбнулся, его короткая седая бородка шевельнулась. И вдруг так тепло ему стало от этого деревенского бедлама, что даже стихийные вопли Сереги показались и к месту и ко времени.

- Здорово, дед!

Фима вздрогнул и открыл глаза. Шел от родительского дома Егор Кольцов, внук его старинного друга Витьки-скомороха.

- Здоров-живем, Егорка. Откуда ты такой тепленький?

Откровенно говоря, Егор был едва живенький, а не тепленький.

- Пить будешь?!- Егор подсел к деду и выставил на лавку бутылку водки с промасленным газетным свертком. От Егора несло водочным перегаром и чесноком.- Дед, напластай там…

И вот так всегда, будто за столом Фиме не хватило места. Обязательно подсядет на лавочку какой-нибудь собутыльник, и начнется оголтелое принародное пьянство.

Фима развернул газету, раскромсал перочинным ножом ломоть копченого сала и полбуханки ржаного хлеба. Булькнула в стакане водка.

- Как у бати здоровье?- Полюбопытствовал дед, прикрывая рот ладонью. Отца Егора он видел накануне, но начинать беседу было не с чего.

- Нормально,- кивнул Егор.- К тебе тоже принесло гостей со всех волостей!

И дед, случайно увидев его озлобленные, осмысленные глаза, понял, что не настолько Егор пьян, как показалось ему сперва. Тьфу ты, нечистая, сплюнул он про себя, что же вы, бабы, с мужиками делаете?!

И тут как на грех вышел из дома совсем уже опьяневший Серега. Остановился в воротах, заметив Егора. Путаясь в карманах, нашел сигареты и одну воткнул в рот. Заранее ухмыляясь, прошел к лавке и воззрился на незваного гостя:

- Дай прикурить!

Егор нашарил в кармане коробок спичек. В этот момент Фима почуял неладное, но ничего путного придумать уже не успел. Серега взял коробок, чиркнул спичкой и спросил:

- Поблядушка твоя даст? Охота мне…

Фиме показалось, что весь скальп на черепе Егора съехал ото лба к затылку.

- Чё ты сказал?

- Чё глухой?!

Егор как был со стаканом в руке, так и заехал Сереге в челюсть. Стакан в его кулаке лопнул, на землю брызнула темная кровь. Серега мотанул головой от удара, сигарета отлетела далеко в сторону, и нахраписто невнятно матюгаясь, вцепился Егору в грудки. С лавки все слетело на землю. Фиму в свалке лягнули по голове. Он свалился с лавки, но тут же вскочил на ноги и принялся растаскивать драчунов.

Из дома повыскакивали братаны с невестками, галопом неслись по дороге внуки. А Серега с Егором уже катались по земле. Хрипели, плевались, и все их аргументы свелись к трем буквам русского алфавита. Братья с трудом растащили их в стороны. А они, позорясь, как кипешные лайки, которых только что раскидали за загривки, обливаясь кровью из разбитых носов, принялись поносить друг друга последними словами, принялись пугать друг друга страшными карами. Егору пришлось тяжелей. Серега методично, как дятел долбит в трещинку, давил на ахиллесову Егорову пяту. Его стыдили:

- Ты ведь мужик, он тебе в сыновья годится!

Только жена его молчала и смотрела на всех с немым укором. И непонятно уже было, кого она винит этим взглядом и в чем.

Но мало-помалу страсти улеглись. Из окон выглядывали соседи. Самые неугомонные уже спешили к месту происшествия, будто своих забот не хватало.

Фима торопливо скидал в пакет все что уцелело в потасовке.

- Давай, Егорка, иди… Вот тебе – бог, а вот тебе – порог! Иди,- и буквально в шею вытолкал недавнего собутыльника от своего двора.- Ты уж зла на нас не держи. Всяко быват!

В толпе еще взрыкивал Серега, но теперь за него сообща взялись родственники, и ему пришлось усмирить буйство. Только косился неудовлетворенным глазом на супругу.

А Егор выломал из забора в проулке несколько зелинок и, немного успокоившись, пошел в сторону дома. В его душе творилось неладное, и причиной этому была не драка. Он уже почти добрался до своего дома и вдруг словно очнулся, огляделся по сторонам и повернул к Марьяновскому пруду. Не приведи господи увидеть Зинку сейчас, думал он.

Иногда жизнь завязывает такие узлы, что развязать их может только смерть. И сколько не бейся, все равно не поймешь ни обстоятельств, ни причин того, что подчас творится под самым боком. Остается лишь посочувствовать тем кого знаешь или только думаешь что знаешь. Над кем судьба вызверилась без пощады.