Могилы героев. Книга первая

- Да?- Сказала в телефонную трубку.- Я слушаю вас… А, это ты, Надюша?! Решила проведать подругу? Как это мило. Очень мило… Нет-нет! Что ты, я не пьяная. Просто мне так плохо. Очень плохо, Надя… Нет-нет! Не приезжай, что ты?! Не надо…- произнесла уже в пустоту.

Она стояла перед зеркалом с телефонной трубкой в руках и непонимающе смотрела на свое отражение. С другой стороны зеркала смотрела на нее пьяная девица, с перемазанным от расплывшейся косметики лицом, в глазах у которой было черно и пусто от невыплаканных слез.

- Нет! Нет!- Она бросила трубку на рычаг.- Я должна, должна…

В этот момент у нее в голове сделалось как-то нехорошо. Она с трудом привела себя в порядок. Даже, кажется, переоделась. В довершении всего зарядила в проигрыватель какой-то диск и поставила на журнальный столик в гостиной коробку конфет, два бокала и бутылку молдавской "Мадеры".

Она налила в свой бокал вино, поднесла его к губам, почувствовав терпкий, сладковатый аромат. Но выпить не успела. В этот момент мелодично пропел дверной звонок.

Ольга впустила гостью и запричитала как деревенская баба:

- Ой, Надечка, да что ты?! Что ты так волнуешься за меня?!- И остальное в том же духе.

Светлова смотрела на нее с мягкой понимающей улыбкой и молча раздевалась.

- Проходи, Надечка!- Продолжала блажить Ольга.- Там и винцо…

- Не нужно,- Светлова вдруг оказалась рядом, уверенно обняла Ольгу и поцеловала в губы.

На Ольгу, словно, лавина снежная обрушилась. В ее глазах потемнело, поплыло куда-то ввысь и в сторону. Она почувствовала на своих губах сладкое, ощутила влажный язык…

Как только не бывает в жизни. Жизнь прожить, не поле перейти.

Около шести часов утра пришел вдрызг пьяный Бородин. Он долго возился на лестничной площадке, искал завалившийся за подкладку ключ. Потом принялся звонить и стучать кулаком в дверь. Ольга осторожно встала с кровати, накинула на плечи халат и пошла открывать.

- Милая!- Он попытался поцеловать ее.- Ты не представляешь, что со мной при – клю – чи – лось!..

- А ну, прекрати!- Окрик на него подействовал как команда на хорошо обученную собаку.

- Пардон! Пардон! Миль пардон…

От спальни она его завернула, показала глазами на двери свободных комнат, мол, выбирай любую.

- О-о!- С идиотским восторгом закрякал Бородин.- Мы, оказывается, не одни. И с кем же на этот раз?!

- Не твое дело!- Отрезала Ольга.

- О-о, о-о, о! Какие мы…- Бородин вдруг осекся и изменился в лице. Одна бровь у него отъехала вверх, а другая почти закрыла правый глаз, и лицо сделалось как у ненормального.

Ольга обернулась и увидела в дверях спальни Надю.

- Мадам,- пробормотал Бородин, поклонился и ушел в гостиную.

Кирилл вернулся только в конце ноября. По-своему обыкновению привез гору подарков. Привез приветы от Норки. С переменой климата здоровье у нее быстро шло на поправку. И со слов Кирилла можно было понять, что ко всему прочему она влюблена до беспамятства, и это играет в ее выздоровлении не последнюю роль.

Приехал он в воскресенье вечером в сопровождении неизменного Кнока и еще одного темнолицего пучеглазого типа, которого обществу представил Кнок. По всему было видно что это его блатной "корешок":

- Девочки и мальчики, а это – Скиф! Прошу любить и жаловать!

Скиф угрюмо кивнул в знак приветствия и как сел перед телевизором в гостиной, так и не проронил ни слова за весь вечер. Сразу стало понятно что этот не из болтливых. Бородин, похоже, с первой минуты и до конца своих дней нового вороновского рекрута трепетал. В отличие от товарища Кнок брал болтливостью на измор. Новостей у него после полуторамесячного пребывания на юге было немерено. Присутствие в доме у Ольги Нади Светловой он воспринял как что-то само собой разумеющееся, пошептал ей на ушко и отошел в сторону, увидев взгляд босса.

А вот реакция Кирилла оказалась любопытной.

- А  я был у тебя,- сказал он, в упор разглядывая Надежду Викторовну.- Не ожидал встретить здесь.

- Как снег на голову,- усмехнулась Светлова и так посмотрела на него, что всем и даже сидевшему спиной к обществу Скифу стало все понятно.

Иногда взгляд красноречивей всех слов мира.

Но Ольга не почувствовала ни ревности, ни злости. Только улыбнулась понимающе. За это время она кое-чему научилась у подруги.

А Кнок уже погнал Бородина за пивом. Не уважал он его, ни во что не ставил.

- Ну и типугаса ты себе отрыла, Золотце!- С ревностью в голосе выговаривал он, прохаживаясь возле книжного шкафа.- Из какого, блядь, петушиного угла выдернула?! Верно я говорю, Скиф?

Скиф рассудительно промолчал в ответ, но по его виду было ясно, что на своем веку он петушар повидал и мужика от петушары отличит в один момент, только предоставь их под его лупоглазые зенки.

- Вот ты мне скажи, Скиф, ты не соврешь!- Продолжал ёрничать Кнок, выхватив из стопки книг томик Достоевского.- Чем я для доброй бабы не мужик? Умный, начитанный. Красивый! Мужик я?!

Скиф утвердительно кивнул.

- Вот и я говорю… Я уж к ней и так и этак! А она себе леща какого-то зацепила и довольна!..

Он открыл книгу и рисовано умолк, углубившись в чтение с напускной серьезностью завзятого интеллектуала.