Могилы героев. Книга первая

Кирилл с Надеждой Викторовной уединились в кабинете. Оттуда доносились приглушенные голоса и время от времени невнятное пение.

С пивом вернулся Бородин и, начав было приговаривать: "Всем сестрам по серьгам",- тут же осекся. С особой осторожностью протянул пиво Скифу, обнажая в своей натуре малодушные петушиные зачатки.

- Как там Норка?- Спросила Ольга у Кнока. Она сидела в глубоком кресле. Незаметно, как кот, на подлокотнике пристроился Бородин.

- Тебе же Ворон все рассказал,- нетерпеливо отмахнулся Кнок.

- А теперь расскажи ты!

- Достала, Золотце!.. Норка там, как сыр в масле катается. Ухажер у нее, грек вот с таким вот носом. То ли Панасий, то ли Гермес, я так и не вкурил… Нам со Скифом и без этого дел хватало… А Норка – хозяйка. Она везде хозяйка. Сердечко подлечит и вернется домой,- он произнес это с такой уверенностью, словно его слово было законом.

На подлокотнике тихонько возился Бородин. Из кабинета доносились смех и пение на два голоса. Кнок сел за столик и устремил задумчивый взгляд в потолок.

- Сделай звук громче,- сказала Ольга Скифу. Это странное пение в кабинете начало ее угнетать.

Прошло еще около часа. Бородин за это время успел совершить несколько рейдов за пивом. Пение в кабинете наконец стихло. Кнок то вдохновлялся и говорил без умолку, то замолкал и сосредоточенно рылся в ворохах газет и журналов в ящиках книжного шкафа. Скиф молча отхлебывал пиво и смотрел какую-то жуткую серию из цикла "Криминальная Россия" на НТВ. Глаза у Ольги начали слипаться, полудрема мягко обволакивала ее.

Видимо, она все-таки задремала, потому что вздрогнула от легкого прикосновения и близкого голоса:

- Проснись, сестренка. Едем ко мне,- Кирилл стоял возле нее, но смотрел не на сестру, а в коридор.

- О делах не хочешь спросить?- Поинтересовалась Ольга.

- Я уже все знаю. Мне рассказали. Спасибо, Оля,- он посмотрел на нее и улыбнулся.

 А Ольгу неожиданно задело это "мне рассказали".

- Обиделась?! Не обижайся, просто я каждый вечер разговаривал с Кирсановым. И вот о чем я хочу спросить тебя: не пора ли твое дело расширить? Ты вполне можешь открыть еще два-три магазина, и не только в этом городе. Как ты на это смотришь?

- Никак. Я об этом не думала.

- Подумай,- он почувствовал в ее голосе раздражение. Присел возле нее на корточки, взял за руку и заглянул в глаза.- Если тебе есть что сказать – говори… Я часто беседовал о тебе с Норкой. Оля, у тебя есть все, чтобы занять ее место.

- Она не вернется?

- Нет. Скорей всего, нет. Скорей всего, она уедет в Соединенные Штаты.

- В Америку?

- Дорогая моя, для такой женщины как Норка, не имеет значение, где именно она живет. Имеет только значение: как она живет.

- Я бы и сама сообразила,- Ольга помедлила.- А ты, Кирилл?

- Что ты имеешь в виду? Собираюсь ли я уезжать?

- Да.

- Нет,- он посмотрел на нее без улыбки. И Ольга вдруг поняла, что за все эти годы не удосужилась заглянуть в его глаза. А в них подобно густому дыму клубилась тьма.- Мое место здесь. По крайней мере, в ближайшие годы. И есть еще одно обстоятельство,- он придвинулся к ней вплотную.- Я скоро женюсь.

- На ней?- В животе у Ольги вдруг болезненно сжалось.

- На ней,- Кирилл понял, что она говорит о Светловой. Они какое-то время смотрели друг на друга.

А Бородин стоял возле окна и с выражением читал незабвенного "Идиота". Перед ним на гнутых стульчиках сидели Кнок со Скифом и, блаженно полуприкрыв глаза, слушали Достоевского.

Приглашение на свадьбу она получила в середине декабря. Это был роскошный с золотым тиснением буклет с подробным описанием истории семьи греков Аристиди, с красочными фотографиями их персон и владений. Особенно удивительным оказалось ёмкое описание невесты Демиса Аристиди Венеры Николаевны Кирюты, то есть Норки. На снимке она выглядела счастливой, гуляющей на фоне обширной плантации алых гвоздик. Ольга с любопытством вглядывалась в лицо Норки. Это было совсем не похоже на видеосъемки Кирилла. На фото Норка выглядела намного свежей и отчего-то казалась незнакомой.

Православные христиане Аристиди предполагали обвенчать отпрыска с суженой первого января девяносто шестого года в православном храме, интерьеры и убранство которого занимали почетное место в свадебном буклете. Гражданское бракосочетание планировалось на пятницу четвертого января, но к нему относились как к формальности.

Ольга подивилась на столь странный порядок свадебных торжеств и снова перечитала буклет. Ее особенно привлекали красочные, мастерски сделанные фотографии.

Отношения между ней и Норкой после памятного скандала наладились, но прежней теплоты уже не было. И Ольга искренне надеялась, что душевная близость и взаимопонимание все же вернутся, стоит ей только встретиться с сестрой, прикоснуться к ее руке и сказать все то, что накопилось в сердце за долгие месяцы разлуки.