Могрость

– Прекрати! – Аня едва сдерживалась, чтобы не схватить Надю за ворот шубки, не потащить насильно к служебной «Приоре» у дома Лесохиных. – Речь об убийствах в Сажном. О смерти Тани.

Упоминание о Тане немного пошатнуло несокрушимость мнения. Надя насторожилась. Из двора гусыней вперед подруги выступила Лора:

– А! – закатила она глаза под лоб, сплела руки. – Примчалась защищать Байчуру? Серьезно, Руднева? – Скептически повела белой бровью. – Еще тот типец. Живет отшельником. Его видели у разваленного моста. И вот, теперь покалеченный мальчик в подлеске.

Аня разразилась упреками:

– Это не он! Вы ведь знаете! Вы знаете? – Она сощурила глаза. – Вам плевать, да? Вы их покрываете? Неужели совесть не гложет? Они причастны. Они причастны к смертям!

Надя зарделась, а Лора подалась бульдогом:

– Ты в своем уме? Какие смерти? Прекрати орать!

– Я их видела в лесу! Ярмака и Сыча. Я видела их!

– В лесу охота. Волки. Руднева, у тебя шашни с Байчурой?

Лора и Надя хохотнули, переглянулись. Аня толкнула Лору.

– У Полевки когти прорезались?

– Это у тебя шашни! – огрызнулась Аня. – Твой парень – убийца.

Лора балансировала на острой грани рукоприкладства, и Аня уже сжала кулаки, готовая драться бездумно, яростно. Но вмешалась Надя:

– Муха был на охоте, – суетилась между Лорой и Аней, – он тоже видел, как Байчурин шел следом за Гришей. То, что он вызвал скорую не отменяет факта…

– Смирись, Аня! – Лора угрожающе наступала. – Косте ты глубоко безразлична.

Опять старая песенка. Можно уехать, найти друзей, сменить весь образ жизни, а для кого-то остаться на мертвой точке, обвешанной фальшивыми ярлыками. Аня приказала себе стоять на месте.

– Лариса, ты была заносчивой дурой – дурой и останешься. Открой глаза, защити хоть раз брата.

Перед носом Ани со стуком закрыли калитку, оставив упреки тлеть под воротами. Она фыркнула, крутнулась идти – остановилась и выкрикнула зло, но как-то безнадежно:

– Когда Гриша придет в себя, он подтвердит! Он всем расскажет, кто напал на него! Все узнают правду!

Но правды никто не узнал. Гриша очнулся на вторые сутки с перебинтованной головой и уперся, что его преследовал худой старикашка в камуфляже. Он упал – провал в памяти. Байчурина отпустили. В кратком телефонном разговоре лесничий поделился с Аней, что в тот злосчастный день Гриша позвонил ему во втором часу: в панике вопил о бегстве, о коттеджах. Байчурин пустил Грома по следу, ворвался в подлесок – там и обнаружил на снегу Гришу с проломленным затылком. Вызвал скорую помощь. Спустя час его арестовали по показаниям свидетелей – Сыча и Ярмака. Витя онемел как рыба, а Байчурин махнул рукой на могрость, войнугов и правду, посоветовав ей тоже уносить ноги из гнилой ямы, обозначенной на картах поселком.

Витя избегал сестру, помалкивая угрюмо, пока не приехали мама и бабушка. Дядя Толя обвинил Аню в дурном влиянии на сына. Разразился скандал, в результате которого Аню с мамой выставили за дверь. Весь итог ее поисков – поражение. Сажной крепко увязал в обмане, химерное отражение растворилось во времени, ведь она спряталась далеко, разыгрывая в фантазии счастливый финал истории.

Аня очнулась от раздумий в подъезде. Грязные следы, серые стены. Она даже не заметила, как пришла домой. Лифт тащился жестяной гусеницей вверх. Дверной замок открылся с третьей попытки, и полумрак квартиры утащил ее в прибежище воспоминаний.

Комнаты молчали. В некой прострации Аня поела, приняла душ, после чего в пижаме в пять вечера села составлять калькуляции на блюда. Нормы расхода специй и соли в рецептурах усложняли нужные расчеты. Она выстукивала карандашом по столу, раздраженно глазея на числа. Со злостью Аня отбросила калькуляционные карты, выпила кофе и открыла браузер в ноутбуке.

Курсор прыгал с ссылки на ссылку, строки сливались в меандровый узор. Аня развернула почту спросить у одногруппницы вопросы по бухучету. В спаме висело одно непрочитанное сообщение. Она кликнула было удалить, но вдруг замерла, взволнованно вчиталась в фамилию отправителя.

Михаил Окулов: «Что вам известно о могрости?»

Долго же ты думал с ответом. Сообщение Окулов прислал вчера.

Аня написала: «Могрость убила двух людей. По меньшей мере. Мы вышли на след нечей».

Переписка завязалась спустя три часа. Аня игнорировала разговоры мамы и Тимофея, в полумраке ведя диалог с обезличенной пиктограммой профиля. Окулов отвечал односложно, прощупывая насколько она осведомлена об изворотливой гадости в Сажном. Аня настаивала на встрече, собеседник изображал незнание, а затем и вовсе прекратил отвечать на ее повторяющиеся вопросы о раскопках.

В десять вечера Аня сердито добавила напоследок: «Оно никогда не исчезнет окончательно. Отражение в зеркале. Призрак могрости».

Окулов возник спустя двое суток: «Я согласен поговорить», и выслал отдельным письмом данные для связи. Вернувшись с пар, Аня подперла дверь своей комнаты креслом, уселась за стол и запустила видеозвонок в «Скайпе».