Могрость

Лес безлико плыл, ноги тонули в траве. Ополоснув лицо водой из речки, Аня присела, позволив себе отдышаться. Оглянулась. При шаткой походке пузырек выпал из рук, пепел рассыпался. Она привстала – вновь занялась кашлем, содрогаясь от позывов рвоты. Близость обморока толкнула идти, впиваться ногтями в кожу до боли, но не давать себе слабину.

Кутаясь во влажную кофту, Аня какое-то время брела наобум – пятилась от нахлынувшей горечи запахов. Постепенно камфорные эфиры сменились землистой сыростью и ядом гниения. Она озиралась, будто ее преследовали, а потом поняла, что совсем заблудилась. За дубами угадывалась хвоя. Недалеко, очевидно, озеро. Оно то мельчало, то вновь выходило из берегов. Местные называли его Брызгой, но Аня помнила, как Витя тонул там, сорвавшись с тарзанки.

В спутанных домыслах Аня пересекала низовье оврага. Редкие елочки затерялись среди дубов. Ее внимание привлекло движение. Она запрокинула голову, всматриваясь в верх оврага. Нечто израненное ползло по стволу клена к ней. Короткая морда, острые уши, выпученные глаза. Мясистая шея белела костями, когти дробили кору, а человеческие пальцы соскальзывали – тварь заваливалась на бок и агрессивно рычала. Войнуг.

Заросли лиственного молодняка хлестали по телу. Аня неслась наобум вперед, различая лишь стволы деревьев в стене зелени. Почва пружинила под ногами, ветки цеплялись за волосы. Ее преследовали три монстра. Прихрамывая в прыжках, они не хвастались скоростью, но держали след. Аня выбежала к валунам. Рассудок требовал поворачивать, идти по воде, а паника оглушительно вопила нестись до инфаркта. Аня остановилась на пригорке, выкрикивая во весь голос: «На помощь!»

Войнуги замерли, ощетинились.

Она зажмурилась, вновь надрываясь ором: «Помогите! Ау! Люди-и-и!» Глаза распахнулись. Точно в кошмаре крик уничтожил призраков – монстры исчезли.

Вооружившись палкой, Аня опасливо побрела по краю оврага. Тело пошатывало от усталости. От порывистого дыхания кружилась голова. Заросли орешника расступились, зачернела грязью тропа. Спиной к Ане стоял человек в костюме грибника.

– Помогите! – всхлипнула она.

Незнакомец повернулся на ее голос. Тело пассивно оперлось о палку, слезы отчаяния заволокли взгляд.

– Заблудилась, Нюта? – спросил Сыч участливо.

Нет-нет-нет. Нет. Она вытерла ладонью слезы, приказывая себе сохранять спокойствие, и запоздало потянулась за телефоном. Ружье в руке Сыча смотрело оптикой вниз. Она включила подсветку экрана, нажала на вызов… Нет сети.

– Какие-то проблемы? – вежливо осведомился Сыч, сокращая дистанцию.

Аня опустила смартфон в карман, нащупала свернутое фото и воровато отдернула руку.

– Сейчас не время для охоты, – напомнила, избегая плотоядного взгляда. – Девочка пропала.

– Разве?

– В лесу. Поиски еще идут.

Он улыбнулся, закидывая голову, мечтательно осматривая небо.

– Как часто мы сталкивались в лесу. Не напомнишь?

– Дважды.

– Дважды – это уже судьба. Ты веришь в судьбу?

Аня стойко взглянула ему в глаза.

– Верю. Ее определяет наш выбор.

– О, – Сыч прижал палец к губам и кивнул, – тогда перед тобой новый выбор.

Из зарослей с рыком набросились войнуги. Аня заверещала, размахивая палкой оборонительно. Твари хрипели, обступали в атаке, клацали зубами у самих ног.

Выкрик Сыча их осадил.

– Войнуги редко слушаются, но тебя привели. – Он вскинул ружье и направил прицел на нее. – Прогуляемся?

Аня шагала смертницей, вглядываясь с надеждой в пролеты между деревьями. Лес молчал. Позади Сыч рассуждал о хищных законах природы. Она с трудом вникала в его псевдофилософскую болтовню, следя за конвоем тлетворных монстров.

– Куда мы идем? – заглушила вопросом хохоток.

– Душновато? – Сыч улыбнулся.

– Нет.

– А я думаю: в самый раз искупаться.

Они вышли к озеру. Вдоль каменистого берега кустилась осока, серели пеплом остатки костра, валялись фантики конфет. Оловянная гладь темнела отражением леса. Сырость проникала болотным зловонием.

Аня остановилась у мшистых коряг.

– Раздевайся! – приказал Сыч.

Довольно наблюдая ее испуг, он пояснил:

– Ты ведь не станешь купаться в одежде?

Аня нерешительно покосилась на разодранный подол сарафана. Он дернул ружьем.

– Можешь начать с обуви.

Опустив взгляд на царапины ниже колен, Аня неуклюже зацепила носком подошву. Выстрел взорвал комья грязи рядом с правой ногой.

– Живее! Не люблю прелюдии.

Босые ноги колола каменная крошка. Аня стянула кофту и беззащитно обхватила себя руками. Новый выстрел словно попал в нее. В ушах звенела ударная установка, и Аня в панике думала: «Как такой гром не слышат?»

– Мне повторить? – прикрикнул Сыч, теряя терпение.

Аня закрыла глаза, холодея от страха и унижения. Руки потянулись к пуговицам, откинули бретельки. Она зажмурилась, когда сарафан скользнул на траву.

Открыв глаза, Аня встретилась со змеиным взглядом Сыча.

– Ступай в воду, Нюта.

Войнуги двинулись на нее палачами. Аня скользила по выбеленным камням, хватаясь за воздух.

– Ты думаешь никто не догадается? – ударила вопросом. – Витя знает о тебе. Знает правду.

– И давно. Он ведь как брат мне. Разве я желал зла? – рассуждал огорченно Сыч. – Я бы тебя не обидел.