Могучая крепость

Выражение лица капитана Фендиса не было счастливым, но в эти дни он был в этом не одинок. На самом деле, он обнаружил, что довольно многие из его коллег-офицеров Гвардии этим утром тоже были явно на взводе, а в воздухе витало что-то невидимое — что-то неявное, не имеющее запаха, к чему невозможно прикоснуться, но всепроникающее.

Едва ли это был первый раз, когда это было правдой за три года, прошедшие после катастрофического провала атаки на еретическое Королевство Черис. Это было землетрясение такого рода, которое случается, возможно, раз в сто лет, как подумал Фендис. Это было не то, о чём должен был думать простой капитан Гвардии, но не было смысла притворяться, что он не знал, что это правда. Точно так же, как не было смысла притворяться, что вибрации, которые были вызваны последовавшим за этим отступничеством Чизхольма, Изумруда и Зебедайи и завоеванием Корисанда, и пронесшиеся по Храму и рядам викариата, не были по-своему ещё более смертоносными.

Для большинства подданных материковых королевств все эти далёкие земли были неважны, затерянные за пределами их собственных интересов. Кроме того, в то время как богатство Черис могло быть предметом сказочных (и вызывающих зависть) легенд, население островного королевства, безусловно, было слишком маленьким, чтобы представлять какую-либо угрозу могуществу таких великих королевств, как Деснейр, Долар, Харчонг, или даже Республика Сиддармарк. Сама идея этого была нелепой… и полностью упускала из виду тот факт, что Бог, в Своей мудрости, никогда не допустил бы процветания агрессии таких вероотступнических и еретических земель!

Однако у тех, кто носил оранжевые одеяния Матери-Церкви, был несколько иной взгляд на вещи. Хотя они, возможно, и не хотели этого признавать — и, действительно, многие отказывались это признавать наотрез — они знали, что восстание «Церкви Черис» нашло пугающее эхо в других землях новорождённой Черисийской Империи. Они начали понимать, пусть и смутно, что такие люди, как Сэмил и Ховерд Уилсинны, возможно, с самого начала были правы. Что роскошный образ жизни и личная власть, к которым они привыкли, на самом деле могут быть не такими всеобще любимыми и одобренными, как они говорили друг другу.

Что в своей атаке на Черис «Группа Четырёх», возможно, просто высвободила силы, которые могли бы уничтожить их всех.

Подобные соображения были уделом тех, кто намного превосходил капитана Фендиса по рангу, и он это знал. Однако он не был идиотом, и его назначение в Курьерскую Службу поставило его в идеальное положение, чтобы понять, что происходит, поскольку через его руки проходило очень много сообщений о мировых событиях. И даже если бы это было неправдой, он находился здесь, в Храме, уже более двух лет. За эти годы — и особенно прошлой зимой — он увидел, насколько всё изменилось со времени его последнего посещения Храма. Он видел то, что видели другие, понимал то, что понимали другие, и у него не было никаких сомнений в том, что Великий Инквизитор Жаспер и верховный начальник Фендиса, Капитан-Генерал Мейгвайр, решили, что они не могут позволить себе подвергаться угрозе более чем на одном фронте одновременно.

Именно это и привело Фендиса сюда сегодня, в то время как он должен был быть в своём собственном кабинете в здании Курьерской Службы на берегу озера.

Он дошёл до поперечного коридора и повернул налево. Пара викариев стояла у одного из окон, глядя сквозь них на раннее морозное утро. Когда появился Фендис, их головы вскинулись, как у испуганных виверн. Они действительно заметно вздрогнули, прежде чем снова взяли себя в руки, и капитан задался вопросом, о чём они так тихо разговаривали. Он мрачно подумал, что учитывая то, как они отреагировали на появление простого капитана Гвардии, вероятно, это было то, чего им не следовало обсуждать… по крайней мере, если это касалось «Группы Четырёх». В последнее время вокруг было много такого.

Канстанцо Фендис служил в Храмовой Гвардии более пятнадцати лет, и это была его четвёртое посещение самого Храма. Однако за все эти годы он никогда не видел такой зимы, как эта. Никогда не видел, чтобы самые высокопоставленные чины епископата и викариата были разбиты на такие неровные группы встревоженных, слишком часто практически до смерти перепуганных людей, постоянно оглядывающихся назад, боящихся раскрыть свои истинные сокровенные мысли даже самым близким людям.

Он вежливо поприветствовал викариев, проходя мимо них. Ни один из них не ответил на его приветствие. Они просто уставились на него так, как ледяная виверна, сидящая на краю ледяного потока, могла бы наблюдать за кружащим кракеном, скользящим мимо.

Он продолжил путь по коридору, повернул за угол, спустился по короткой широкой лестнице и оказался перед закрытой дверью. Он сделал очень короткую паузу — колебание, которое скорее чувствовалось, чем было видно — а затем резко постучал.

— Да? — осведомился чей-то голос.

— Могу я поговорить с вами минутку, майор Карнейкис? — ответил Фендис. — Боюсь, это довольно важно, сэр.

Голос сразу не ответил. Затем…