Могучий русский динозавр. №2 2021 г.

Валерка кивнул и довольно шмыгнул носом. Бу-Бу чувствовал себя так, будто мальчишку спас именно он, а не папа. Интуитивно, с юношеской непосредственностью, Валерка понимал, что в сказанном есть здравый смысл. Червонец никогда не бросал слов на ветер. Даже мама смотрела на отца как-то особенно и порой загадочно улыбалась. Хотя роль, которую она отводила ему, оставалась прежней. На один день из тихони и размазни папа превратился в человека значительного и особенного, можно сказать, в героя. Но отца эта сиюминутная популярность только смущала. Он ещё больше терялся, если кто-нибудь из соседей выказывал ему восхищение. Однако Валерке такая перемена очень нравилась. Раз за разом, с новыми обнадёживающими подробностями, он вещал знакомым о случае на пляже. Казалось, этот эпизод вдохнул в него значительную долю уверенности и даже некой дерзости. На берегу озера, в кулачных поединках с Чомгой, Бу-Бу непременно стал побеждать армянчонка, хотя ранее их бои шли с переменным успехом.

Аделаида | Дарина Стрельченко

– Ада! – крикнул я. – Свари кофе!

Вместо того, чтобы послушно загреметь туркой, она недовольно попросила:

– Не называй меня Ада, – но всё же отправилась на кухню.

Странные пошли роботы, однако.

– Ада, как тебе новый сезон «Рассказа служанки»?

– Я же просила: не называй меня так! – раздражённо проговорила она. Поправила волосы из канекалона и примирительно произнесла: – Аделаида. Несложно, правда?

– Слишком длинно.

– Люди совсем разучились запоминать, – хмыкнула она. Матово блеснуло полихлорвиниловое веко – совсем как настоящее.

* * *

– Ада… Аделаида! Срочно «Скорую»! Площадь Карнавалов…

– …Тринадцать, квартира двадцать пять, – подхватила робот. – Я вызвала. Уже. Слышала, как ты звонил маме. Судя по тому, что она описала – просто отравление. Всё будет в порядке. Не переживай.

– Спасибо, Ад… делаида…

Я начал подозревать, что с ней что-то не так, в первый же вечер. Она сразу же начала обращаться ко мне на «ты», иногда подкалывала, часто капризничала, когда я ставил её на зарядку. Дальше пошли эти выкрутасы с именем, а ведь по документации универсусам вообще плевать, как их зовут. А потом она интерпретировала мой разговор с мамой и, предупредив мою просьбу, вызвала врача. Я перечитал инструкции и убедился: хикки-роботам такая эмоциональная интерпретация не доступна.

Тогда-то я и решил показать её специалисту.

– Ты оделась?

– Тебе больше нравится синее платье или зелёное?

– Зелёное.

Для робота, призванного стать идеальным компаньоном, вопрос вполне стандартный. Нестандартно вышло, когда Ада появилась из гардеробной в синем.

– Я же сказал, мне больше нравится зелёное.

– А мне – синее, – улыбнулась она и пошла открывать дверь: Вадим, вопреки ожиданиям, явился минута в минуту.

– Привет, привет! – Он кивнул мне, галантно поклонился Аде. – Что там у вас стряслось? Барахлит зарядник?

– Ничего у меня не барахлит, – насторожилась Аделаида.

– Не барахлит, не барахлит, – кивнул я. – Сделай нам кофе.

– Не бережёшь сердце, – вздохнула робот и скрылась за стеклянной дверью кухни.

– Нравная она у тебя, – заметил Вадим, вешая на крючок пальто.

– Вот именно. Даже слишком… Осмотри её, а? Мне кажется, шалит центр эмоций…

– Усыпляй. Посмотрим.

– Боюсь, придётся подождать, пока кончится зарядка. Заикнёшься о выключении – сразу истерика…

Вадим проводил мелькнувший за стеклом силуэт задумчивым взглядом. Пожал плечами.

– Могу попробовать договориться.

– Попробуй… – без особой уверенности кивнул я.

Вадим исчез в кухне, а через пять минут вышла Аделаида, быстро глянула на меня и шепнула, что разрешает себя усыпить. Села в кресло, расстегнула на спине платье, позволила нажать на неприметную стандартную родинку под лопаткой. За несколько секунд, прошедших до того, как она заснула, её зрачки расширились: если бы речь шла о человеке, я бы сказал, что в них мелькнул страх.

– Я быстро, – обнадёжил её Вадим, и Ада уснула, но не закрыла глаза, как делают во сне люди, а бесстрастно уставилась в потолок.

– Ну-те-с, ну-те-с, – забормотал друг, стягивая с её лопаток покрытую канекалоновым пушком кожу. – Что тут у нас… С эмоциями всё в порядке, центр работает. С реакциями тоже всё хорошо. Давай посмотрим центр переосмысления. Ну-те-с… ну-те… Мля, Дима! Крышка сорвана!

– А?..

– Щель. Щёлочка. Клапан пропускает.

– Какой клапан? Попроще можно?

Вадим отстранился от Ады. Хмуро глянул в потолок. Напряжённо спросил:

– Никогда не задумывался, что отличает робота от человека?

– Мысли? Чувства? – глуповато предположил я.