Могучий русский динозавр. №2 2021 г.

Чтобы всё получилось, предстояло пахать и пахать.

Я готовил коллекцию для Недели робомоды ночами – Аде было хоть бы хны, а я жёстко недосыпал, но желание пробиться перевешивало всё. Тем более, на первых порах мы с ней сработались просто отлично. Я смог творить почти круглосуточно, подновил и выставил на продажу старые коллекции – на подтюненной Аде даже прошлогодние шмотки выглядели вызывающе аппетитно. К концу квартала почти выплатил кредит, купил ей мощный зарядный блок, мы слетали в Египет. Дальше пошло ещё круче. А потом… Потом и проявилась её нравность.

Впрочем, я оказался нравен не меньше, подумав в один из вечеров, что мне совсем не хочется, чтобы Ада выходила на подиум. От мысли, что на неё вновь будут пялиться жюри, спонсоры, эксперты и – в отдалении – толпы чужих мужиков, подкатывала тошнота.

Я тряхнул руками и выругался. Ада ойкнула: я случайно уколол её иголкой.

– Прости!

– Задумался?

– Ага…

Я посмотрел, как она глядит в зеркало, как трогает подшитый низ платья, ощупывая ткань длинными загорелыми пальцами. Решил, что Неделю робомоды мы отработаем на двести процентов.

А потом заляжем на дно.

* * *

В понедельник отгремело оглушительное открытие. Салют, фонтаны шампанского (Ада попробовала, но сказала, что ей не понравилось), фуршет, блеск чужих коллекций… Я рассматривал их с замиранием сердца: изучал фактуру, швы, покрой, лекала. Раньше я мог разглядывать шмотки только на экране, но в этом году у меня появился робот, и я наконец купил билет: дизайнеров пускали на выставки только в паре с моделями.

Вторник и среду я не отрывал взгляда от подиума: шли коллекции корифеев. Ада дёргала меня, звала в кафетерий, в зону интерактива, просилась познакомиться с другими моделями, но я отмахивался, заставляя её сидеть рядом. На субботу был назначен наш выход, и я страшно нервничал, что с ней что-то произойдёт. Подпортить чужую модель – на таких мероприятиях считалось едва ли не хорошим тоном.

Весь четверг я подшивал, подгонял, перекраивал и наводил лоск на свою собственную коллекцию. Аделаида нервничала: видимо, моё лихорадочное состояние передалось и ей. К вечеру мы заказали таксокар и повезли коллекцию в павильон. Зашли со служебного входа: с парадного из-за репортёров и гостей было не пробиться. Я миновал турникет, держа на весу бесценный вакуумный пакет со сжатой одеждой, прошёл уже десяток шагов, когда услышал сзади испуганное и беспомощное:

– Дима!..

Оглянулся. Ада растерянно стояла перед турникетом, такая красивая, непорочная и яркая в дерзком неоновом свете – а за локоть её держал дубина-охранник.

– Просрочена лицензия, – скрипуче заявил он.

Я запрокинул голову, выругался про себя, сжал бы кулаки, если бы руки были свободны. Как некстати! А ведь говорил себе, что нужно проверить… Лицензия действовала год и активировалась на следующий день после покупки робота. Но мастера «Шёлковой дороги» часто проводили оживление по лицензии другого робота – уже списанного, но ещё не утилизированного. Ада оказалась не исключением…

– Просрочена лицензия, – повторил охранник.

* * *

На робота было жалко смотреть.

– Это я виновата… – всхлипнула Ада, забиваясь в угол таксокара.

– Да при чём тут ты, – буркнул я. – Я же хозяин. Нужно было позаботиться.

– Я могла напомнить… Забыла…

Нормальные хикки-роботы о таких вещах не забывают – что ещё раз доказывало, что Ада не нормальна.

«Не свети её», – вспомнил я слова Вадима. Потом вспомнил, какой гонорар полагался за выступление на Неделе робомоды. Вспомнил, какие открывались перспективы.

Живут же люди с роботами-нелегалами. Как-то решают проблемы с лицензией. Не я первый, не я последний.

– Аделаида.

Она вскинула голову; в глазах вспыхнули огоньки проносившейся мимо ночной столицы.

– Собери свои документы. И запиши меня в МФЦ на завтра. На самый поздний слот.

* * *

– Добрый день. Мне нужно обновить документы на замещающего робота.

– По утере или по графику?

– По графику.

Я протянул в окошко папку с бумагами Аделаиды, мысленно повторяя легенду.

Если верить статистике, вечером пятницы служащие бывают не очень расторопны и не слишком внимательно всматриваются в документы. Но, увы, мне попалась служащая иного сорта. Несмотря на то, что её коллеги в соседних окошках уже гремели стульями и натягивали плащи, она помахала моей папкой и воззрилась не без сомнения:

– Это не замещающий робот.

– О, извините… У меня их два, один замещающий и один хикки. Видимо, перепутал… Прошу прощения.

Я протянул руку, но служащая не спешила отдавать папку.

– Вы в курсе, что лицензия на… – она быстро глянула в паспорт и снова воззрилась на меня: – Аделаиду просрочена?

– М-м… возможно. Я займусь этим, – пообещал, берясь за уголок папки.

– Вы знаете, что владение роботом без лицензии влечёт за собой административную ответственность?

– Да, да. Прощу прощения. Я займусь этим завтра же… Вернее, в понедельник, с самого утра.

Служащая резко дёрнула на себя папку и бросила паспорт Аделаиды на сканер.

– Я поставлю вас на контроль.

– М-м… Мы можем обойтись без этого? – улыбаясь самой очаровательной улыбкой, которую Ада называла «лорд», спросил я.