Могучий Русский Динозавр №4 2023 г.

А комнату дед самую малую в доме занимал. Две кровати в ней стояли – родные сёстры первым бронепоездам. На той, что у стенки, хлам кучами свален был: одежда, подушки, прочее – остатки той самой зажиточности, о которой бабуля всё время вздыхала. А уж на той, что у окна, сам дедуля обосновался. Лежал, днями фотоальбомы пересматривал, из рук своих серебряных выпустить боялся. Смирился с жизнью, которая одними воспоминаниями осталась. По молодости всю страну вдоль и поперёк исколесил по долгу службы. В какой стороне света ни фотографировался – везде ноги были. А домой вернулся – не стало ног! В лесхозе потерял, по травме производственной. Но инвалидом себя не считал. Как был в душе моряком, так им и остался.

– Дед, а баба меня со двора не пускает! – пожаловался я.

– И правильно делает! – дед ответил. – Зазеваешься – под машину попадёшь, без ног останешься. Или в реку, чего доброго, свалишься! А утопшему и от ног толку нет.

– Так я к реке и не думал, – соврал я. – В фотоателье сходить хотел.

– В фотоателье? – удивился дедуля.

– Ну да. У тебя целые альбомы фотографий, а у меня ни одной! Обидно.

Дед задумался на минуту, в окно приоткрытое, через занавеску, бабе крикнул:

– Галя! Галя! Малого со двора пусти!

– Это ещё зачем? – баба отозвалась.

– В ателье пусть сходит, сфотографируется, пока ноги есть!

– Ещё чего выдумал! Дома пусть сидит!

Я к деду на кровать присел, одеяло ему поправил, вздохнул горестно.

– Вот так, – голосом печальным произнёс. – Вроде и ног полно, а идти этими ногами некуда!

Улыбнулся дедуля ласково, рукой по шевелюре моей провёл.

– Слышь, ты сопли вытри! Моряки не плачут! Давай прямо через окно, в сад! Там – через забор. Я тебе разрешаю. Чуть что, скажу – отпустил!

– Ох и вкатит тебе бабуля за разрешения подобные!

– И что она мне сделает? – засмеялся дед. – Ноги, что ли, оторвёт? Только это, к реке – ни шагу!

– Ясное дело! – подмигнул я дедуле, на подоконник взбираясь.

Ясное дело, к реке сразу и направился.

А река Явь прямо через наш посёлок протекала. Большая, красивая, неухоженная. Коварной считалась в русле своём – тонули в ней многие. Но я всегда понимал, что реку в этом глупо упрекать. Люди любят на душу бессмертную полагаться, а чаще на смертное тело следовало бы. Ну а река – она течёт себе и течёт. Её дело именно в этом течении, а не в судьбах людских.

Вот и любил я течение это наблюдать, каждую возможность использовал. Даже место секретное у меня для этих наблюдений со временем нашлось: с моста по тропинке налево, через кусты, мимо развалин бывшего сырного комбината, к садам Юрьевским.

Ивы там красивые, осока, берег хороший. Явь наискось видно, прямо как на ладони. Тихо, хоть и посреди посёлка. Сядешь на берегу – и даже не верится, что вокруг избы, судьбы, самогон, почтальон тётя Люба на велосипеде, два дома сгоревших, четверг на календаре, клуб в аварийном состоянии, автобаза, цистерны, два кладбища, старое и новое, но мамы ни на одном нет, потому что в городе похоронили.

А на Явь глянешь – сразу спокойнее становится. Как будто лет двадцать поверх своего возраста прожил, и всё, что случилось в жизни плохого, произошло когда-то давным-давно. Так давно, что и сожалеть об этом глупо и незачем.

Вот туда и направился.

Одно смутило – фигуру заметил. Как раз на моём месте сидела.

Девица. Юная совсем. Платье простое, в клеточку.

Присмотрелся внимательнее – глазам не поверил. Варя из седьмого «Б». Та самая… Пару раз в школе взглядами встречались – оторваться от глаз её не мог. В них – та же Явь, но такая, в которой захлебнуться не страшно, потому что только с этого настоящая жизнь и начинается.

А вот ближе познакомиться с Варей у меня не получалось. В школе она редко появлялась на правах ребёнка из семьи неблагополучной. Пропадала часто, с милицией её искали. Каждый раз находили, но где-нибудь не в посёлке нашем. Говорили, что садилась Варя на электричку и ехала, куда рельсы ведут. Возвращали потом её, головами кивали, родителям на вид ставили. Но Калугиных вся округа и без того знала. Им что на вид ни поставь – всё выпьют.

А сама Варя – красивая, скромная, грустная. Веснушки, как Млечный Путь. Целая вселенная.

Откашлялся я громче, чтобы обозначить своё присутствие и Варю не испугать. Она оглянулась, щёки ладонями вытерла. Видно, что плакала недавно, но вряд ли топиться пришла. Иначе уж утопилась бы давно.

– Ой! – сказала. – А как это ты сюда забрёл? Тут ведь обычно человека не встретишь!

– Почему это? Я здесь часто бываю.

– И чего?

– А просто так. Место моё здесь секретное.

– Секретное?

– Ну да. Когда заебёт всё на свете, сюда прихожу отдыхать душой и мыслями.

Неловко, конечно, в нежностях таких признаваться. Не по годам сантименты. Но и врать Варе не хотелось. Почему-то совсем не хотелось.

– Вот и я из дому убежала, – вздохнула Варя.

– А чего убежала? – поинтересовался я.

– Мать с батькой опять напились, лица друг другу разбивают, кричат. Как и всегда. А я боюсь.

– А чего боишься?

– Так ведь орут…

Беспомощно сказала, совсем как девочка маленькая. Успокоить мне Варю захотелось.