Могуто-камень

— Макраме? — очнулась Гоша от каких-то своих мыслей. — Я тебе расскажу как-нибудь. Может, даже покажу. Тебе вот на это окно пошло бы. А когда ближайший концерт Лёнечки?

— Так, э-э… — опешила Клара от вопроса. — Кажется…

— Завтра, — пришел на помощь Николаша. — А макраме — это..

— Заткнись! — беззлобно сказала Гоша, но радио все-равно обиделось и умолкло. — Завтра идем на концерт.

Сердце Клары радостно заколотилось.

— Но ты же не любишь… Да и билет для тебя будет стоить… сама знаешь.

— Это неважно. Деньги у меня есть. Я и не буду на концерте, Кларисса. Там будешь ты.

— А ты? — не поняла Клара.

— Посещу библиотеку Майера, — Гоша прищурила глаза и выпятила вперед нижнюю челюсть. Если у него есть эта книга — я найду ее.

Клара закусила губу.

— Ты опять?!

Гоша посмотрела на нее долгим взглядом и мягко сказала:

— Ты не будешь нарушать закон в этот раз, дорогая. Никакой запрещенной магии. Мне просто надо беспрепятственно пройти под купол. Бурлаков без сопровождения ахногенов не пускают, ты же знаешь. Мы придем и уйдем вместе. Ты будешь наслаждаться Лёнечкиными трелями. А я уйду с книгой… или без нее.

* * *

Сидя в тишине своей холостяцкой квартиры ранним утром Войцех размышлял.

Только что он разговаривал с Павлычем по телефону. В-общем то разговор был коротким. Он сказал всего две фразы:

— Они клюнули. Жду тебя.

Телефону доверять было нельзя — лишние уши, причем сложно узнать сколько их и чьи они. Так что Войцех собирался в гостеприимный дом Семена Павлыча, однако, он лишний раз хотел все хорошенько обдумать.

Итак, все оказалось намного проще, чем выглядело на первый взгляд. Его «подопечные» проглотили наживку, которую закинул агент, и сегодня ловушка захлопнется, прямо во время концерта Леонида Мяконького, в библиотеке Исайи Майера, которую он хранил в одном из помещений «Жар-птицы». Доказательства в воровстве и хранении научлита будут неоспоримы.

Впервые за прошедшую неделю Войцех позволил себе немного расслабиться и посмотреть на всю эту историю со стороны, как их учили в полицакадемии.

В какие причудливые кренделя заворачивает иной раз судьба! — думал он. Кто бы мог подумать, что жгучее любопытство к той старухе в детстве приведет его к раскрытию преступления, совершенного ее внучкой.

Казалось бы, где связь? Но связь была прямая.

С тех пор, как Семен Павлыч вытащил его из той могилы, полумертвого от страха, с тех пор, как он, глядя Войцеху в глаза и держа его за плечи, встряхнул и сказал: «Ты справишься. Это страх. Всего лишь эмоция. Борись!» С тех самых пор Войцех жил тем, что боролся.

Старуха преследовала его всегда. Она перестала ходить на кладбище, но ему всегда чудилась ее сутулая невысокая фигура среди тех редких посетителей, что приходили на могилки. Он вздрагивал и отводил взгляд, но вскоре снова всматривался, чтобы убедиться, что это она. И всегда оказывалось, что он ошибся.

По ночам он просыпался с криком, потому что внезапно всплывало перед ним ее лицо с ястребиным клювом, а за плечами хлопали дымные крылья. Она кричала непонятные слова, протягивая к нему скрюченные пальцы с длинными загнутыми внутрь ногтями; глаза ее, цвета инея с пылающей радужкой сковывали его льдом, с клыков капала кровь. Он хотел бежать, но не мог двинуть ни единым мускулом.

Так продолжалось несколько лет, до тех пор, пока Павлыч, дослужившийся за это время до капитана, не взял однажды его за руку и не привел на могилу старухи.

— Посмотри, — сказал он. — она умерла. Уже больше года прошло. Твой страх умер вместе с ней.

Тогда Войцех впервые заснул без кошмаров. Ему было уже пятнадцать.

Однако все было не так просто.

За долгие годы ночных страхов старуха прочно обосновалась в его голове. Кошмары не ушли совсем, но стали иного толка. Старуха больше не пугала его и стала приходить значительно реже. Иногда она находилась на краю его сна, наблюдала за ним. Порой проявлялась молчаливой, но ощутимой тенью, отражением. Бывало так, что он не видел ее вовсе, а лишь чувствовал ее присутствие. Однажды он заметил, что давно не боится ее, этих снов. Тогда в нем проснулся интерес к ней, и что самое удивительное — ее интерес к нему. Как такое возможно — он понятия не имел. Когда он просыпался, все его обостренные во сне чувства затирались, смазывались и казались ему глупостями. Однако оставалось внутри ощущение, что не только папаша с мамашей возлагают надежды на его успехи в карьере, но и та, которая уже давно умерла и никак не могла от него чего-то ждать.

Побеждая в соревнованиях юниоров по магии, он искал ее внутри себя и спрашивал: «Ну как?». Высматривал какой-нибудь знак, чтобы расценить его как ее одобрение. Ждал подспудно, порой не осознавая. А когда подлавливал сам себя на этом, гнал эти глупые мысли и стыдился их. Кто она ему? Скрипучая клюшка, сумасшедшая ведьма, старая карга!