Мои 99 процентов

Бен – единственный человек, к которому я могу обратиться за советом, чтобы нигде не напортачить. Алекс способен только таскать тяжести да ржать над анекдотами. Колин по-прежнему в моем черном списке, и я практически уверена, что это он стучит на меня Джейми. Время от времени я скармливаю ему дезу, чтобы вывести на чистую воду.

– Для разминки можешь сбить кафель со стен. Вот этой… штуковиной.

Бен наклоняется над ящиком с инструментами и принимается в нем рыться, и я изо всех сил стараюсь не таращиться на его блестящий купол. Он протягивает мне коротенький ломик.

– Только осторожно. Если увлечься, можно очень легко проломить стену. – Он ногой придвигает ко мне пустую картонную коробку. – Осторожно, обломки будут острые. Не забудь надеть защитные очки. На участке есть бак, но сбитую плитку пусть таскает Алекс. Потом переходи к плитке на полу.

– Ясно. Спасибо. Нет ничего прекраснее, чем четко поставленная задача.

Я завязываю свою мешковатую майку узлом на бедрах и подтягиваю джинсы. Так, теперь перчатки. Очки я водружаю на макушку.

В этот момент мимо проходит Том. При виде меня он останавливается. Мы смотрим друг на друга, потом он переводит взгляд на ломик в моей руке. Его ресницы вздрагивают, он едва не оступается, как будто увидел что-то такое, что его царапнуло. Я, наверное, во всем этом облачении выгляжу как идиотка. Или он рисует в своем воображении картины, как я этим самым ломиком наношу себе какие-нибудь увечья?

Мне немедленно вспоминается, что с ним сделалось, когда я заговорила про архитравы. Я взмахиваю ломиком.

– Ну как, такой вид тебе нравится больше?

– Угу, – сглотнув, кивает он.

Колин, который занят чем-то на стремянке, лишь устало качает головой. Мы с Томом неисправимы.

У нас с ним уже закрепился один и тот же заколдованный сценарий: Том идет мимо по своим делам, отвлекается на меня, и тут же в другой части дома что-то идет кувырком. Я – ходячее проклятие.

– Иди куда шел. – Я тычу большим пальцем в сторону.

Том с обеспокоенным видом уходит.

– Вряд ли он ждет, что ты и в самом деле будешь заниматься сносом, – говорит Колин.

– Кажется, я уже несколько раз популярно объяснила, что я такой же член бригады, как и все остальные, нет?

Локтем утираю пот со лба. Мне пришлось смириться с тем, что он у меня постоянно блестит.

– Ты передал Тому свои данные для налоговой?

– Еще нет, – надувается Колин.

– В самом деле, Мистер Бюрократ?

Меня так и подмывает велеть ему, чтобы к пяти все, что надо, было у Тома. Но я не делаю этого. Том четко очертил мне границы, и я не стану их переходить.

Против воли замечаю, что на фоне этой белой стены Колин выглядит прямо-таки круто. Я вытаскиваю камеру и делаю снимок, потом смотрю на экран. Я могу снимать лучше.

Выставляю другие настройки, перефокусируюсь, и второй кадр выходит гораздо лучше первого. Неизмеримо лучше.

– Ну, как тебе роль моей музы? – спрашиваю я Колина.

Он не удостаивает меня ответом.

Я откладываю камеру в сторону. Два снимка человеческого лица среди кучи электрических розеток и потрескавшихся плинтусов. Том может мной гордиться. Странно, что именно ужасный старпер Колин вдохновил меня.

Прижимаю ладонь к первой плитке в ряду. У меня такое чувство, будто я совершаю самое настоящее святотатство, но тем не менее я поддеваю ломиком верхний край плитки, и она берет и… отскакивает. От неожиданности я не успеваю поймать ее, и она разлетается на куски у меня под ногами.

В дверном проеме практически немедленно показывается голова Тома.

– Осторожно. – Он уже явно сто раз пожалел, что согласился на эту авантюру. – Да, погоди, – бросает он кому-то невидимому.

Его жонглерское искусство впечатляет: приглядывать сразу за целой стройкой и лично за каждым моим чихом!

– Я в полном порядке. – Я скалываю со стены еще несколько плиток, придерживая их рукой, и бросаю в картонную коробку. – Теперь я одна из ребят, верно? – обращаюсь я к Колину, который кисло смеется и говорит «конечно». – Пока, Том. Увидимся позже.

Он понимает мой толстый намек и снова уходит.

Наша импровизированная фотосессия разрушила хрупкое конфетно-обнимательное перемирие, которое мы едва успели установить. Когда я пошла провожать Трули до машины, навстречу нам ребята на своем горбу тащили доски. Колин стоял, скрестив руки на груди, а Том рвал и метал. Он сам подписался на фотосессию и пообещал потом не припоминать ее мне, но все равно такое чувство, что он имеет на меня зуб.

Я тогда тоже попыталась таскать доски, но едва стоило мне нагнуться, как он оттолкнул меня, словно я подошла слишком близко к краю обрыва.

Чем дальше, тем больше в нем становится от Валески и меньше от человека.

Видимо, это стресс превращает его в зверя. Если я решаю перекинуться парой слов с кем-нибудь из доставщиков, как он тут же нарисовывается у ворот и едва не рычит на них. Если я делаю лишний сэндвич балбесу Алексу, который каждый божий день забывает взять себе что-нибудь перекусить, он опять тут как тут, поедает меня ревнивым взглядом, пока я не вытаскиваю из сэндвича сыр и салат.