Мой адмирал

Я не раз была на экскурсиях в Эрмитаже со своими внуками или учениками, но ощутить себя участницей тех давних событий, побывать на балах и стать свидетельницей пожара 1837 года в музее мне довелось впервые. Я так старалась рассмотреть все в радиусе 360 градусов и докрутилась до того, что чуть не упала со стула. Фильм с успехом прошел в Москве, Екатеринбурге, Владивостоке, и до сих пор его можно посмотреть в главном штабе Эрмитажа. Из главного музея Петербурга Константин попал в главный музей Москвы – Третьяковскую галерею, но это случилось уже в 2020, когда все музеи были временно закрыты для посетителей.

Третьяковка с Хабенским

Константин в одежде начала XX века разгуливает по залам знаменитой галереи и ведет диалоги о русском авангарде с гендиректором Третьяковки Зельфирой Трегуловой. Они останавливаются у «Черного квадрата» Казимира Малевича, у картин Марка Шагала, Петрова-Водкина, Василия Кандинского.

Точки зрения экскурсовода и экскурсанта порой оказывались противоположны, Костя задавал вопросы, высказывал свое мнение, но интересный и подробный рассказ профессионала давал возможность по-иному взглянуть на картины.

Живопись живописью, но интерес Константина к музыке всё нарастал.

Башмет и Хабенский. «Калигула»

Вот уже почти двенадцать лет, как Костя с Юрием Абрамовичем Башметом создали свой проект «Калигула» на стыке музыкального и театрального жанров. Основой стал фрагмент пьесы Камю «Калигула», положенный на музыку Густава Малера и Франца Шуберта.

«Маэстро отметил, что восхищается талантом Константина Хабенского и очень высоко ценит его дружбу. Юрий Абрамович рассказал, что идея совместного прочтения Шуберта и Калигулы принадлежит Константину, и признался, что музыкальная линия квартета очень сложна в исполнении»[28].

А родился этот проект из десятиминутного выступления на благотворительном вечере, который проводила Чулпан Хаматова для поддержки своего детского фонда. На огромном видеоэкране было видно лицо Кости, читающего Камю, а на сцене – камерный ансамбль «Солисты Москвы» Башмета. В тот день собирали деньги на лечение онкобольных детей, и смотреть и слушать без слез это представление было невозможно. Я была свидетелем тому, что выступление произвело фурор, и тогда они поняли, что движутся в правильном направлении и что это надо развивать. Через несколько дней Юрий Абрамович передал Косте запись музыки Шуберта. Задача сына состояла в том, чтобы все слова с математической точностью ложились на музыку. Костя долго подбирал разные кусочки из текста, сверял с музыкой новые отрывки, и всё время смотрел, получается ли гармоничная история в музыкальном и театральном смысле.

Вот как об этом вспоминает сам Костя:

«Готовясь к выступлению с Юрием Башметом, я полгода ходил повсюду с переносным плеером, с записью исполнения его коллективом квартета Шуберта „Девушка и смерть“. Полгода, как мог, изучал эту музыку, старался в нее войти. Ведь предстояло соединить ее с чтением фрагментов из драмы А. Камю „Калигула“. И мне надо было распределить прозаический текст по ходу жизни шубертовской музыки, определить те моменты, когда на первый план может выйти слово, не перекрывая звучание струнных, своеобразно соединяясь с ним. Но сначала мне надо было ощутить и запомнить, где находятся и каковы паузы, некие „разрежения“ музыкальной ткани, для того чтобы, не нарушая движения, развития музыки, создать сложное соединение ее со словом»[29].

С этой программой Костя и Юрий Абрамович часто выступают на музыкальных международных фестивалях, в Русском музее, в разных городах и странах. Когда я смотрела ее, наверное, в десятый раз, после завершения «Калигулы» огромный зал в Крокус Сити Холле замер – люди в антракте просто остались на своих местах, потрясенные услышанным, сидели и плакали.