Мой адрес – Советский Союз. Риткины рассказы

Начало советской космической эры застало меня в трёхлетнем возрасте полетом нашего первого спутника. Очевидно, что в памяти это событие осталось лишь в виде появившегося на новогодней елке стеклянного красного шара с антеннами из стекляруса. Правда, потом ещё долго на полках магазинов, да и в каждом доме красовались всяческие сувенирные спутники. У нас на буфете тоже стоял такой. На пластмассовой подставочке серебряный земной шар, а на тонкой проволочке вокруг него маленький шарик – спутник.

А вот уже в шестидесятом полетели наши собаки. Сейчас трудно представить, как эти бедные животные вообще могли такое вынести. Совсем недавно в музее космонавтики я видела ту самую собачью камеру, в которой летали Белка со Стрелкой. Больше всего поразило зеркало, установленное прямо напротив собак. Долго ломали голову для чего, причем вместе с экскурсоводом, который не смог ответить на мой вопрос. Неужели собаки смотрелись в зеркало? Может быть, так им было менее страшно? Ответ оказался простым. Дежурный космонавт, призванный отвечать на каверзные вопросы посетителей музея, все объяснил. Зеркало передавало изображение собак на телекамеру, закрепленную под креслами, ввиду нехватки места в кабине. Таким образом Центр Управления, да и телезрители тоже, могли наблюдать за ними в прямом эфире.

Кстати, в этом музее я узнала очень много интересных фактов. Например, на каких жутких посудинах летали в космос наши Первые. Космический корабль представлял собой нечто среднее между ядром Мюнхаузена и тем самым Пепелацем из известного фильма. Непонятно вообще, как это могло взлететь, а надо было еще вернуться. Но, как теперь уже известно, многие не возвращались. В погоне за мировым первенством в освоении космоса жизнь космонавта все время подвергалась серьезной опасности. Например, наш первый так называемый «многоместный» корабль был всего-навсего замечательным образом усовершенствованным одноместным. В него просто засунули два кресла вместо одного. Но размер кресел при этом уменьшился, и места для скафандров просто не хватило. Полетели без них! Но кого из правительства это волновало? Главное, успеть первыми, до американцев. Конечно, Сергей Павлович Королев отдавал все свои силы, чтобы как-то обезопасить чудовищно рискованные полеты, но после его смерти, дела в нашей космонавтике стали гораздо хуже. Слава богу, сейчас международные космические станции положили конец этой сумасшедшей гонке «на выживание».

Но хочу вернуться к нашим собачкам. Конечно, это событие я уже очень хорошо помню. Тогда мне казалось, да и не только мне, шестилетней, но и взрослым тоже, что полет наших героических собак это вершина технических возможностей человечества. И они, действительно, были "народными героям ", за судьбой которых следила вся страна, ну и я, конечно, тоже. Потом у Стрелки благополучно родились щенята, одного из них по кличке Пушок получила в подарок Жаклин Кеннеди. А я написала стихи следующего содержания – У Стрелки родились щенята, шестеро дружных щенят. Они подрастут когда-то, и тоже они полетят! – Но щенята никуда не полетели, потому что время и наш ЦУП уже готовили новое событие, ошеломившее мир.

Я очень хорошо помню тот день, вернее, утро. Весна, теплый апрель, снег давно растаял, обнажив сухую прошлогоднюю траву. Сквозь нее уже пробиваются молодые ростки сныти и крапивы. Я гуляю в нашем саду со своей зелёной колясочкой, в которой спит плюшевый мишка. Бабушка возится в летней кухне с примусом и керосинками. Здесь очень хочется сделать небольшое отступление, чтобы сказать несколько слов об этих самых примусах.

Мне повезло, и я застала почти всю историю технического развития средств приготовления пищи, кроме первобытного костра и средневекового очага. В доме у нас была печка. В ней бабушка пекла пироги и варила кашу в чугунке. Проснешься зимним утром, на стекле морозные узоры, за окном темно, а бабушка уже растопила печку. Из нее пахнет смолистыми дровами и сладкими французскими булочками. Нет ничего вкуснее, чем эти горячие сахарные булочки. А летом готовили в саду на летней кухне. На столе выстроились в ряд керосинка, керогаз и примус. Самой симпатичной была простая керосинка, похожая на керосиновую лампу, но бабушка больше пользовалась керогазом, все время с ним ругалась, а он коптил и вонял. Все они работали на керосине и поочередно ломались. За керосином ходили в керосиновую лавку. Там стояла большая железная бочка. Из нее специальным ковшом на длинной ручке дядька наливал керосин через воронку в бутыль. Бабушка затыкала бутыль газетной пробкой, и мы очень аккуратно несли ее домой. На кухне всегда стоял керосиновый запах. Но вскоре на столе рядом с примусом появилась маленькая газовая плитка с баллонами. А потом уже и большая двухкомфорочная плита заняла свое почетное место на веранде, и летнюю кухню сломали. А вместе с ней канули в Лету и примусы с керосинками. Наступала эпоха газа и электричества.