Читаем Мой адрес – Советский Союз. Риткины рассказы полностью

Но именно в этот раз в МАРХИ на главных экзаменах, экзаменах по рисунку, произошло неординарное событие, о котором ещё долго впоследствии вспоминали все посвященные в эту тайну. По како – то неведомой нам причине в самый ответственный момент вся кафедра рисунка вдруг уехала то ли на симпозиум, то ли просто в загранпоездку. И вместо нее экзамены принимала кафедра живописи. Вернувшись, наши рисовальщики к своему ужасу обнаружили, что пятерки и четверки получили весьма живописные головы, доведенные, как они сами любили выражаться, "до степени чёрного сапога" будущими студентами, совсем не знакомыми со знаменитой техникой архитектурного рисунка. А те, кто по их мнению, непременно должны учиться в архитектурном, а не в каком-нибудь Суриковском, пролетают, заработав тройки. И вот, получив вместо обещанных пятерок две тройки на основном экзамене, я, конечно, целый день рыдала. Но Бикрицкий вдруг успокоил неожиданным сообщением, что сама приемная комиссия находится в состоянии шока, и что преподавателям дано указание изо всех сил тянуть рисуночных троечников на оставшихся экзаменах. Так и случилось. На следующих физике с математикой я, даже не успев ответить, вдруг услышала неожиданный вопрос – Четверки достаточно? – На всякий случай возражать не стала.

И вот я студентка Московского Архитектурного! Ура! Все получилось! Конечно, можно поспорить, вспомнить главные жизненные принципы, грех гордыни и т.п. Но точно знаю, что лично для меня основным движущим фактором, спасающим от неуверенности в себе и лени, однажды стало желание доказать моей Лене, что я ничуть не хуже, и еще не известно, кто с кем не захочет рядом сидеть! Да, сейчас все это кажется глупым и смешным, но тогда в детстве мне было совсем не до смеха. И снова вспоминаю тот злополучный день, а может быть, наоборот, удачный?..

Тогда, переваривания обиду, я начала действовать. Ах, ты отличница? Значит, я тоже буду! Хорошо учиться особого труда не составляло, ведь к семи годам с помощью бабушки были прочитаны почти все главные книги детские и не совсем. Ах, у тебя кружевной воротничок! Ничего, у меня тоже будет такой, даже лучше! Выпросив у бабушки какую-то кружевную накидку с подушки, самостоятельно выкроила воротник и манжеты, испортив, конечно, большую часть кружева. Но, на следующий день уже явилась в школу с пышными манжетами и громоздким кружевным воротником. Так я начала учиться шить, и потом всю жизнь одевалась в самые модные и красивые платья собственного производства.

Помню , как-то уже в классе восьмом, когда все, даже бабушки преклонного возраста, неизменно носили мини, я сшила длинное, до пола, платье и решила в нем прогуляться по городу. На следующий день маме рассказывает её подруга тётя Ива, тоже врач-хирург из местной больницы, – Иду я вчера домой и вижу – на центральном проспекте народ останавливается, все на кого-то смотрят. А смотрят на девушку в длинном красном платье. Кино что ли снимают?! Подхожу, а это твоя Мара…– Следующим перлом тоже, кажется, в восьмом классе, были кружевные вязаные чулки, сделанные из старого бабушкиного шарфа. Ажурные чулки и колготки только что вошли в моду, но стоили очень дорого, да и достать их было почти невозможно. А у бабушки в шкафу совсем без дела лежал длинный ажурный шарф, связанный как труба, так что оставалось только разрезать его пополам, и чулки готовы! На следующий день на зависть всем школьным модницам появляюсь с ажурным кружевом на ногах, соврав, что чулки привёз дядя из Америки. На старой бабушкиной машинке фирмы Зингер я шила все, на что только способна была фантазия.

Надо сказать, что обвинить магазины в отсутствии текстильных товаров в то время ни в коем случае нельзя. Фабрики шили, магазины работали, но купить было нечего, так как все, что там шилось и продавалось, невозможно было носить! Кто изобрел эти бесформенные мешки, называемые женскими платьями?! Что случилось с нашей швейной промышленностью в шестидесятые годы, остается загадкой. Ведь лет десять назад на улицах еще можно было встретить женщин в нарядных модных платьях, красивых туфлях и даже в шляпках. Куда все подевалось? Возможно, в процессе всеобщей борьбы с мещанскими излишествами под шумок решили, что и женская красота это тоже лишнее. Оставалось одно – шить самим! Только из чего? Кто придумывал эти ужасные рисунки на тканях, ведь гораздо проще сделать обычный модный горох. Но когда был в моде горошек, продавались ткани в цветочек, а когда вошли в моду цветастые платья, наша промышленность упорно выпускала что-нибудь в клетку с полоской. Но, как говорится, голь на выдумку хитра! Отсутствие возможностей стимулирует фантазию! И мы фантазировали…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное