Мой адрес – Советский Союз. Риткины рассказы

Так вот жили мы в нашем стареньком доме и были вполне счастливы. Хорошее было время и люди совсем другие, но некоторые проблемы объединяют всех и во все времена, и, видимо, касаются не только взрослых. Не обошли они и нас с братом. Злополучная проблема частной собственности, будучи весьма банальной и не такой уж важной с точки зрения родителей, не давала покоя детям. Да, мы мечтали найти способ разбогатеть, разрабатывая все новые и новые планы. Нельзя сказать, что нам чего-то не хватало. Игрушки, книжки – всего предостаточно, но, тем не менее, лишь только собственность именно в денежном выражении дает некоторую свободу действий. Мы это прекрасно понимали, выпрашивая в очередной раз какую-нибудь совершенно необходимую вещицу на рынке, что-нибудь вроде яркой деревянной свистульки или мячика на резинке, набитого опилками. А пока наша личная собственность выражалась лишь в определенном количестве конфет, накопленных за неделю путём мучительного воздержания. Хранились они у каждого в отдельных пакетах и были предметом некого соревнования – у кого больше!

По воскресеньям из Москвы приезжали тётя с дядей, всегда весёлые, шумные. – Ну! Доставайте ваши загашники! – И дядя, смеясь, непременно запускал руки в наши пакеты, изрядно истощая их содержимое. Потом пили чай в саду, тётя играла на скрипке, бабушка на рояле, а дед на немецкой цитре. Надо сказать, что он был замечательным музыкантом и как – то даже записывался на радио. Цитра – очень редкий и сложный инструмент немецкого происхождения. Мама нашего деда была немкой, что по понятным причинам всячески замалчивалось, и я почти ничего о ней не знаю. Своим удивительным, особым почерком под названием Рондо дед переписывал ноты, перекладывая специально для цитры целые нотные альбомы. Нередко они с бабушкой в четыре руки играли чудесные вальсы Штрауса. Музыки в нашем доме всегда было очень много, и нас с братом, конечно, отдали в музыкальную школу впрочем, ничего особо путного из этого не вышло, скрипачами мы так и не стали.

Но, продолжая свой рассказ, я все-таки вернусь к теме частной собственности. Так вот, мы, одержимые мелкобуржуазной идеей разбогатеть, как мне кажется, развившейся в пику бабушкиной – всеобщего равенства, изобретали все новые и новые способы. На сей раз решили организовать выставку – продажу собственных картин. Ну, картины – то мы нарисовать могли, правда, очень сомнительного качества, но как, а главное где устроить сам вернисаж? В доме места мало, в беседке нет стен, одни столбы, в общем надо что-то построить! У забора нашли кучу гнилых досок, тоже не вариант! Перебрав все известные способы строительства, решили соорудить нечто вроде подземного бункера. Конечно, ни о пропорциях, ни о масштабах не подумали, а просто начали копать прямо под сиренью в саду. Копали честно, от завтрака до обеда, яма получилась весьма внушительных размеров. Но пошёл дождь, бабушка позвала обедать и про яму благополучно забыли.

Тут небольшое отступление. Был у моего папы фронтовой друг Андро. Вместе дошли до Берлина. Правда, Андро – это псевдоним, дань всеобщей любви к испанскому народу, а вот настоящего имени я не помню. Знаю только, что после войны он вернулся в свой родной Таджикистан и благодаря фронтовым заслугам стал там членом политбюро. Часто приезжая в Москву на всякие заседания и пленумы, каждый раз непременно встречался с папой. Всегда веселый, по-восточному щедрый, будучи к тому же поклонником красивых женщин, Андро сразу после войны женился на белокурой Зое и увез ее с собой в Таджикистан. Эту романтическую историю я как- то подслушала у родителей и тоже всегда с нетерпением ждала приезда нашего общего любимца.