Читаем Мой адрес – Советский Союз. Риткины рассказы полностью

А теперь про игрушки, которых в нашем детстве было не так уж много, да и особым разнообразием они не отличались. Но кто из моих сверстников не помнит яркой железной бабочки с колесом на длинной палке. Катишь колесо – бабочка машет тяжелыми крыльями. Или Дюймовочки, спрятанной внутри маленькой лилии. Жмешь на рычаг – лилия, страшно жужжа, раскрывает лепестки, обнажив спрятанную внутри маленькую куколку. Чудеса тогдашней техники! А зеленая лягушка на длинном резиновом шнуре! Жмешь на грушу – лягушка, поднатужившись, делает робкий прыжок. А еще у каждого, наверное, был и тот замечательный калейдоскоп, смотреть в который можно часами, удивляясь чудесным узорам, сложенным из цветных стеклышек внутри. Несколько лет назад мы с мужем были в Париже перед самым рождеством. Зашли в сверкающее новогодними витринами царство игрушек купить подарок для внука. Вот он мой забытый детский калейдоскоп, только яркий, красивый, а вместо стекляшек внутри пластмасса. Наверное, все дети и во все времена не перестанут любоваться мерцающей чередой орнаментов внутри этой волшебной трубочки.

Были у нас, конечно, и куклы, и плюшевые медведи. Но куклы с тряпичными животами и облезлыми носами, на которых через облупившуюся краску просвечивал картон папье-маше. А тяжелые медведи, набитые опилками, при наклоне издавали странные сиплые звуки, впрочем, и куклы тоже! Были ещё гуттаперчевые голыши с бледно-желтыми лицами и болтающимися на растянутой временем резинке руками и ногами. Чтобы прикрыть наготу, на них надевались старые детские вещи, от чего голыши становились ещё ужаснее. Выгуливались эти страшилища зимой в санках, а летом в наших бывших детских колясках.

А вот предметом вожделения лично для меня лет в пять-шесть была настоящая кукольная колясочка, которую однажды я всё-таки получила в подарок на Первое Мая. В нашей семье было принято дарить подарки на праздники, а Первое Мая действительно был настоящим всеобщим праздником. Мне покупали новые цветные ботинки с шелковыми шнурками и обязательно какую-нибудь игрушку. Однажды, задолго до праздника я вдруг обнаружила под маминой кроватью большой свёрток, перевязанный веревкой. Надорвав краешек бумаги, нащупала внутри что-то железное и, будучи не в силах удержаться, вытащила свёрток из-под кровати. В нем оказалась долгожданная кукольная колясочка. Аккуратно завернув, задвигаю на место. Ни в коем случае нельзя огорчить маму! Долгие дни ожидания, и вот, наконец, Первое Мая! Весеннее солнце отражается в лужах и чисто вымытых окнах. Из громкоговорителей на улицах доносятся бравурные марши. Мама с папой нарядные и веселые с бумажными цветами на березовых ветках идут на демонстрацию. А я, наконец, получаю свою замечательную зеленую колясочку с желтыми колесами на резиновом ходу, сажаю в неё облезлого плюшевого медведя и гордо выношу на улицу поделить свою радость с подружкой Галькой.

А вот ещё одна кукольная история, произошедшая с нами в раннем детстве. Как-то мы с братом получили в подарок от пришедших к бабушке гостей двух одинаковых кукол из папье-маше. Они изображали завернутых в цветные одеяла младенцев, разрисованных на манер матрешек. В общем, куклы не куклы, а какие-то кульки с раскрашенными лицами. Решив, что под нарисованными одеялами обязательно должны быть ноги, взяли нож и, недолго думая, препарировали сначала одну куклу, потом другую. К великому разочарованию, не обнаружив ни рук, ни ног, тут же предъявили это открытие смутившимся бабушкиным гостям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное