Мой Афган. Записки окопного офицера

Знают низы и знают верха,
Что непреступная крепость – Руха,
Любой, кто полезет к нам- будет разбит,
Душман, гепатит и энтероколит.

Но надо порядок запомнить такой,

Не пить никогда из посуды чужой.
С тропы не сходить, коль совсем не в терпеж,
Руками не брать, если что-то найдешь.

Коль пули, РС (ы) и мины свистят,

Уйми любопытство, здесь не детсад.
Героем посмертно стать не спеши,
Сначала все взвесь, а потом уж реши.

Раз в горы сходил, в грудь себя не стучи

И как воевать сразу всех не учи,
Учти, что и скромность не зря нам дана,
Не требуй нахально себе ордена.

Внимательным будь и смотри в оба глаза,

Не пуля тебя не возьмет, ни зараза,
Но, помни, что здесь на 2 года вперед,
Гарантий никто никому не дает.

Наш полк дал стране двух Героев Советского Союза: Гринчака и Шахворостова. И, поверьте мне, служа в Рухе, находясь вдалеке от цивилизации, от штабных всех мастей не так просто получить такую награду, тем более как уже писал выше, полк был «не на самом хорошем счету» в дивизии. И регулярно к нам отправляли на перевоспитание офицеров из других частей дивизии.

Вспомнил такой важный момент: отсутствие местных жителей исключало продажу и употребление наркотиков, чем были заражены многие части в Афгане. Ведь вся связь с внешним миром – это колонна или вертолёт. Колонны тщательно проверялись офицерами подразделений и особистом. Но зато вся дивизия знала, какого качества рухинский самогон! Ох, был хорош, чертяка!

Знамя нашего полка

Редкое событие нашего полка – построение на плацу

Полк жил, полк выполнял поставленные задачи. Случалось всякое. Как на любой войне были герои, были и так называемые «залетчики». Ведь даже повзрослев в бою, обретя мужество, боевой опыт, бойцы всё равно оставались 18—20 – летними хулиганистыми пацанами окраин. Гаупт- вахта естественно в Рухе отсутствовала, наряды особо никого не пугали. Каждое подразделение части имело свои методы воспитательной работы. У нас практиковался следующий: боец совершивший про ступок, одевал каску, бронежилет, брал лом и по приказу ротного или взводного долбил за расположением роты скальную породу. Цель – сделать траншею, лом отлетает от породы в руках где-то на метр, а каждый удар в лучшем случае оставляет в камне лишь небольшой скол. Но самое страшное наказание для бойца было: не взять его на боевые, на сопровождение колоны и т. д. Никакой «дедовщины» у нас не было, было просто уважительно- заслуженно е отношение к старослужащим не только со стороны солдат, но и офицеров. Ведь эти, получившие в свои неполные 20 лет настоящий боевой опыт пацаны, всегда были первыми помощниками нам – офицерам. Я никогда не стеснялся советоваться со старослужащими в различных боевых ситуациях, а потом принимал решение.

Сейчас вспоминаю этих ребят только добрым словом. Мне, молодому лейтенанту, приехавшему на войну, они во многом помогали. Помогли моему становлению, как офицера!

Еще мы с ротным не допускали, чтобы бойцы роты уезжали на «дембель» без боевой награды.

Только что прибывшее в Панджшер молодое пополнение из «учебки»

Пусть «залетчик», главное – его поведение в бою, на операции. Порою до хрипоты спорили за того или иного воина с замполитом части. Особенно жесткие словестные перепалки были с п о л ко в ы м б е зд е л ь н и ком – с е к р е т а р ё м парторганизации части. Что-то я даже не припомню, чтобы он ходил в колонах, на сопровождение и т. д. Девиз таких партработников был таковым: «Всем озабочен, но ни за что не отвечаю», «Рот закрыл – рабочее место убрано».

Была в нашей роте добрая и довольно удачная в воспитательных целях традиция – вручать оружие ушедших дембелей молодому пополнению. Вручая, повидавшие многое и многих автоматы молодым, всегда был краткий рассказ о прежнем хозяине. Например: «Этот автомат сержанта Череды, кавалера ордена „Красной Звезды“, будь достоин славы прежнего хозяина оружия…».