Мои алмазные радости и тревоги

Амакинские геологи, как и все советские люди, должны были быть сознательными гражданами, что означало в терминологии тех лет — «идеологически подкованными». Если не на все четыре ноги, то хотя бы на передние. Они должны были верить в светлое коммунистическое будущее, стойко переносить «временные трудности», ненавидеть империалистов, соблюдать кодекс строителей коммунизма, боготворить вождей и почитать данное свыше экспедиционное начальство. Но поскольку всякий трудящийся человек изначально от природы несознателен, то ему полагались духовные пастыри. Таковыми в своё время в крупных экспедициях являлись политруки. В описываемый период истории Амакинки (1956—1989 годы) освобожденных политруководителей уже не было. Их обязанности выполняли, так сказать по совместительству, разные руководящие товарищи из аппарата экспедиции или доброхоты из геологической среды. Обязанности эти были весьма разнообразными. Здесь и еженедельные политзанятия, организация митингов протеста против козней империалистов, наглядная агитация, подготовка и проведение праздничных демонстраций, проработка уклоняющихся от идеологического воспитания несознательных элементов и многое другое. Хлопотные были обязанности! Но некоторые правоверные коммунисты выполняли их с явным удовольствием. К числу таковых относилась, к примеру, заведующая геологическими фондами Козлова-Елисеева.

Состояла она постоянным членом парткома, иногда выполняла обязанности его председателя. Её пристальный взгляд я постоянно ощущал даже кожей спины, когда проходил мимо. Не то чтобы боялся обвинения в шпионаже (в чём она подозревала только Иосифа Илупина и почему-то делилась своими подозрениями с окружающими), но по причине совершенно иной. Одной из своих обязанностей она считала, или ей полагалось это делать, вербовку новых членов партии. Долгое время, увидев меня, она непременно интересовалась, когда же я подам заявление. Вступать в партию мне не хотелось, но прямо сказать ей об этом я не смел. Поэтому старался как можно реже с ней встречаться. Но как избежать встреч, если эпизодически надо брать материалы в фондах, где хранились геологические отчеты. От первых предложений я уклонялся, ссылаясь на то, что морально не готов. Позднее, когда нельзя уже было валять дурачка, я уверял, что вот-вот подам заявление, но после поля или после отпуска. Словом, тянул резину. Но уклоняться становилось все труднее, ибо друзья мои, члены партии, тоже дули с ней в одну дуду. Их можно было понять, поскольку противостоять присным Чумака на партсобраниях им было нелегко, для оппозиции требовалась массовость.

Спасли от партии меня два обстоятельства. Первое — мой холостяцкий образ жизни, и в связи с этим слухи о моей моральной неустойчивости. И второе — начавшаяся в середине 60-х годов затяжная борьба старых амакинцев с Чумаком и с наехавшими вместе с ним дальстроевцами. Когда эта борьба приняла особо жёсткие формы (наши коллективные письма в верха с критикой дальстроевских методов руководства), то Козлова-Елисеева от меня отступилась. Даже если бы я и захотел тогда вступить в партию, то сделать это было бы уже нелегко, если вообще возможно.

Одной из юмористических сторон коммунистической морали тех лет была борьба с вредными привычками подопечных. Зазорным, к примеру, по причинам совсем непонятным, считалась игра в бильярд. Одно время в старом амакинском клубе стоял бильярд. Причем хороший «полный» бильярд с отличным ровным столом. Естественно, там собиралась публика и с интересом проводила время. Так вот этот бильярд не понравился Козловой-Елисеевой и по её настоянию был ликвидирован как вредное явление. Почему игра в бильярд считалась вредной, уразуметь трудно. Но это было так. В шахматы играть разрешалось, на игру в карты смотрели сквозь пальцы, а вот в бильярд играть было нельзя. Буржуазным пережитком смотрелась эта игра или по какой другой причине, но в экспедиции она была запрещена.

Очень не любили идейные товарищи из администрации и проведение геологических вечеров. Устроить в клубе вечер геологов, если это не в революционные праздники и не под Новый год, не разрешалось ни под каким соусом. Мало ли чего могут позволить на таком вечере эти непредсказуемые геологи, а особенно геофизики. Будут еще критиковать в самодеятельности экспедиционные порядки или петь непристойные частушки. Праздники Первого Мая или 7 ноября — это другое дело. Там все шло по заведённому порядку. Торжественное заседание, начальство и выборочные передовики в президиуме, доклад с подведением итогов, раздача грамот и благодарностей под аплодисменты рядовой массы — все честь по чести. В качестве развлечения — отрепетированная начальником отдела кадров Г. А. Широченским идеологически выверенная беззубая самодеятельность — и по домам. Водку пить только в семейном кругу за закрытыми шторами.