Мой ангел-хранитель

Позже, когда люди разошлись по комнатам, у Мариетты появилась возможность переговорить с Густавом, который был в ужасе от известия, что Мейвис ходила в комнату к хозяину, пока их не было дома.

— Я думал, что дал ему достаточно лекарства, которое доктор прописывает, чтобы он спал, — высказался Густав.

— Очень неосмотрительно со стороны Мейвис было пойти к нему, тогда как мы просили этого не делать, — ответила Мариетта. — И в то же время, я думаю, это как раз тот случай, когда нет худа без добра. Маркиз сказал, что примет мое лекарство, и я уверена, что вы почти сразу же заметите серьезное улучшение.

— Я не могу на это полагаться, — возразил Густав, — причина страшных болей — рана в плече, там, где прошла пуля.

Мариетта выслушала собеседника, но ничего не сказала.

Она поспешила в травяной сад, чтобы собрать цветов бузины, которые ей были нужны для маркиза, и вдруг ей пришло в голову, что есть еще кое-что, чем она может ему помочь.

Девушка говорила об этом только с матерью и еще с отцом перед его смертью.

Когда Мариетте было десять лет, миссис Долиш сказала мужу:

— Знаешь, Хьюберт, я думаю, наша дочь обладает силами целительницы.

— Что ты имеешь в виду? — спросил полковник.

— Помнишь, два-три дня назад я говорила тебе, что у Флосси так болит лапка, что придется, наверное, ее усыпить?

Флосси звали белую кошку, любимицу миссис Долиш. Она была очень красивой, и вся семья ее обожала.

Кошка угодила в капкан; лапка опухла, загноилась, и никакие средства миссис Долиш не помогали.

Полковник внимательно слушал жену, которая продолжала:

— Я еще думала, не жестоко ли держаться за жизнь Флосси, если ей так тяжело. Но потом Мариетта легонько погладила ее, когда накладывала на лапку мазь, которую я безуспешно использовала уже несколько дней.

— И что же произошло? — заинтересовался полковник.

— На следующее утро лапка Флосси почти зажила.

Полковник недоверчиво посмотрел на жену.

— Тогда я попросила Мариетту дважды в день смазывать Флосси лапку той же мазью. Сегодня утром ранка была уже едва заметна. Как ни удивительно, она полностью зажила.

— Ты на самом деле думаешь, — немного помолчав, спросил полковник, — что это действие целительных сил Мариетты?

— Больше ничто не могло помочь, — ответила жена. — Мои мази подвели, чего никогда еще не случалось; я была в отчаянии, и Мариетта сказала, что позаботится о кошке вместо меня, а потом случилось это чудо.

С тех пор, оказываясь бессильной помочь кому-то, кто обращался к ней, и действительно считая это необходимым, миссис Долиш прибегала к помощи дочери.

После смерти матери Мариетта еще ни разу не использовала своего дара.

Во-первых, потому что никто о нем не знал и потому не просил, чтобы его вылечили. Во-вторых, девушка боялась, что может зародить надежду, а потом подвести человека, и тогда ему станет еще хуже, чем было.

Мариетта знала, как страдает маркиз, и понимала, что легко вылечить его мазями не получится. Травяной отвар, который она для него готовила, не облегчит боли в плече, хотя, несомненно, придаст ему сил и развеет депрессию.

Но раны в плече это не коснется, а ведь именно она больше всего мучает маркиза.

«Нужно хорошо обдумать этот вопрос, — пробормотала себе под нос Мариетта, — и, конечно же, помолиться об этом».

И она вспомнила о часовне.

Девушка видела ее лишь мельком, когда месье Мало в первый раз показывал ей замок, а потом позабыла о ней.

Мариетта подошла к человеку, который, как она решила, взял на себя управление работами. Она слышала, как кто-то назвал его Леоном, и это имя показалось ей подходящим для лидера.

— Есть место, месье Леон, — сказала она, — о котором мы забыли, но которое очень важно для меня.

— Где же оно, мадемуазель? — спросил он.

— Это часовня, месье.

Он улыбнулся.

— Уверен, любой будет рад навести там порядок. И, конечно, вы должны сказать отцу Бернару о том, что делаете.

— Отец Бернар! — воскликнула Мариетта. — Хотите сказать, в поселке есть священник?

— Он уже старик, — ответил Леон. — Правит для нас одну службу по воскресеньям, хотя и отошел от дел. Время от времени из города появляются молодые священники, но мы им не интересны, потому что наша община очень мала по сравнению с другими, что есть в округе.

— Я навешу отца Бернара, — сказала Мариетта. — Но была бы очень признательна, если бы в часовне убрали. Я видела ее лишь мельком, и, похоже, она не так обветшала, как комнаты в замке.

Позднее девушка узнала, что причина лучшего состояния часовни заключалась в дубовой обшивке, которой были покрыты все ее стены, а также в том, что алтарь представлял собой цельный камень, который не так легко повредить.

Некоторые из разбитых запыленных окон можно было починить. Как ни странно, те, кто вынесли все из замка, не взяли крест, который так и остался на алтаре.

Наверное, побоялись, что, если украдут его, будут наказаны Богом.

Мариетта занялась приготовлением напитка из цветов бузины для маркиза, и снадобье было готово как раз перед тем, как Мейвис пришла пора ложиться спать. Размышляя над несколько скептическим отношением Густава, девушка вспомнила, как ценила цветы бузины ее мать.