Мой ангел-хранитель (СИ)

Сигюн пропускала их слова через себя, хотя каждое из них било, словно стрела в сердце. Но что она может доказать людям? Ничего. Да и стоит ли доказывать?

Конечно, были и те, кто относился к Сигюн с добротой, хотя и недолюбливали Локи на равных с остальными. Наверное, этими людьми управляли простая человеческая жалость, сожаление, и поэтому они улыбались ей в глаза, справлялись о её самочувствии. Сигюн отвечала, но в душе ей было плевать даже на таких милосердных. Наверное, она так привыкла к окружению полной обманчивости и двуличия, что уже во всем видит только эти качества…

Вот уже пять месяцев на исходе, и все попытки прорваться к супругу заканчиваются неудачей. Один отдал приказ никого не пропускать к бывшему принцу Асгарда, огородить его от любых гостей, которых было всего двое: Сигюн и Фригга.

Ванская дева не единожды приходила к Всеотцу даже не с просьбой, а с мольбой, чтобы тот пропустил её хотя бы на минуту к горячо любимому мужу, чтобы позволил ей хотя бы одним глазком увидеть его, просто посмотреть, а потом безмолвно уйти по приказу стражников. Девушка не могла унять слез, когда приходила к царю, она не жалела свои колени, на которые падала, на которых долго стояла на твердом полу. Неумолимый Один запретил ей появляться в тронном зале, приказал охранником больше не пускать её. Слезы этой девы уже ничего не изменят, не заставят смягчиться Одина, дать минутку свидания с заключенным…

По ночам Сигюн пытается создать связь с супругом в своем сознании, тихо зовет его по имени, умоляет откликнуться, просто в ответ назвать её имя так же тихо, но Локи молчит. Он словно не слышит. Сигюн сходит с ума от этого молчания, ей кажется, что она повисла над какой-то пропастью и не знает, за что зацепиться, чтобы забраться обратно, на вершину, где светит солнце, где его лучи блестят в его изумрудных глазах.

В одну из ночей девушке снится очень странный сон: она видит себя в темном помещении, куда не проникает свет, стены здесь холодные, серые, каменные, окон нет, пол мокрый, где-то даже слышны звуки капающей воды, что стекает с потолка. Девушку обвевает прохладой, когда она все ближе подходит к резным тяжелым дверям, что разрисованы рунами. Она отворяет их, и они легко поддаются напору хрупкой девы. Она проходит в тянущийся коридор, а потом слишком быстро, словно какая-то невидимая сила перенесла её, она оказывается возле хрустальной тюрьмы, в которой сидит её возлюбленный муж.

Она с ужасом взирает на него, внешний вид мага пугает её до дрожи в коленях. Он сидит на полу среди разбитой мебели, стекла, разбросанных, изорванных в клочья книг. Он сидит, прижавшись к белой стене спиной, лица колдуна она не видит. Видит только его потрепанное состояние: на нем зеленая рубашка с разорванными рукавами и следами крови; ноги обтягивают темно-зеленые штаны; его левая босая ступня истекает кровью; руки его грязные, на них виднеется оттенок полустертых черных и красных цветов; черные, как крыло ворона, волосы небрежно лежат на плечах, они разлохмачены, так безразлично спадают густыми, смольными прядями; лицо его украшала устрашающая бледность, скулы на нем заострились, стали проступать ещё больше, вокруг глаз образовались красноватые мешки, и только сами глаза горели, пылали изумрудными красками, ещё пуще подчеркивая его болезненную бледность.

-Лицезрей меня, любимая. Теперь все закончилось, - голос его стремглав пролетает в её ушах, а потом их заглушает пронзительный, страдающий и до глубины души пугающий вопль. Локи почти в бешенстве сжимает руки в кулаки, кричит в пустоту, а потом восстанавливает дыхание, закрывая слезящиеся глаза рукой.

Сигюн зажмуривается и выходит из своих грез, резко поднимаясь на кровати. В груди что-то щемит очень больно, частое дыхание, кажется, разрывает на пополам. Она не сразу замечает, как по щекам её бегут слезы.

-Нет, это ещё не конец, - шепчет она. Это не просто сон от постоянных дум, которые не оставляют сознание даже тогда, когда оно в забытье, - этот сон послан девушке её даром. Страдания супруга передаются ей, какими бы они не были, физическими или душевными…

Больше за ночь девушка не сомкнула голубых глаз - стоило их закрыть, как тут же перед ними возникал образ страдающего Локи. Руки девушки тянулись к нему, голос окликал его, но он лишь зверски улыбался и говорил, что все закончилось. Девушка в ответ отрицательно качала головой, наверное, даже в мимолетном сне. Она с ужасом понимала значение его слов, но не хотела в них верить.

Утром, стоило только лучам солнца едва показаться в окно, Сигюн поднялась с кровати. На пятом месяце беременности ей было уже сложнее передвигаться быстро, поэтому она осторожно, стараясь не спешить, начала переодеваться в белый, легкий сарафан, затем кое-как заделала волосы на затылке большой заколкой, которая только смогла сдержать её тяжелые пряди, но и её не хватало для обхвата, поэтому из планируемого пучка получилось что-то на подобии короткого хвоста, потом девушка умылась, привела в порядок свое лицо, смывая с него следы недосыпания.