Мой ангел Крысолов

Он вдруг вздрогнул всем телом, замолчал и, странно выпрямившись, стал падать навзничь. Отродья с ужасом смотрели, как его тело выгнулось дугой, коснувшись травы, руки со скрючившимися пальцами вцепились в стебли репейника, ноги в сапогах заскребли по земле, разгоняя крыс… Потом он резко перевернулось лицом вниз и затих. В спине у него торчала толстая арбалетная стрела.

— Учитель!.. — дико закричала Люция.

— Уходите!.. — Речник вскочил на крышу склепа, его всегда аккуратные соломенные волосы растрепались, золотистый бархатный камзол был распахнут. Ругаясь грубо и страшно, как последний горожанин, он выхватил из-за пояса пистолет с украшенной серебром рукояткой и сразу начал стрелять в сторону зарослей шиповника, откуда прилетела стрела.

Нета бросилась к Корабельнику.

— Возьми Марка и улетай, — Тритон сзади схватил ее за плечи. — Вдвоем с Леем донесете. Лей!..

— Погоди, — Нета цеплялась за сюртук Учителя, пыталась ощупать неподвижное тело. — Погоди же, Тош, постой… Может быть, еще можно помочь…

— Ему уже не поможешь. Улетай, Нета!

Нета оглянулась вокруг. Отродья разбегались. Рядом с Нетой оказался Кудряш, он оттолкнул ее от тела Корабельника и крикнул:

— Тошка, я сейчас!.. Мы с Умником доведем девчонок до выхода с кладбища и вернемся! Держи!.. — он кинул Тритону арбалет с одной-единственной стрелой.

Нета увидела Огневца, который, держа в обеих руках по факелу, пятился по тропинке, загораживая собой Люцию, Лину и Рут. Она увидела Алису и Жюли, бегущих со всех ног под градом стрел, Умника, пытающегося прикрыть их собственным телом, Птичьего Пастуха, окруженного стаей бесполезных ласточек, малиновок и скворцов, тощую фигурку Лея, согнувшегося над носилками…

— Лети же!.. — Тритон быстро обнял ее, прижал к себе и сразу оттолкнул.

Нета молча кинулась к носилкам, вытерла слезы, схватилась за гладкие жерди.

— Взяли, Лей!.. Держи крепче…

Они взвились в воздух и понеслись в сторону моря, с трудом удерживая норовившие перевернуться полотняные носилки с бесчувственным Марком.

— Лей!.. — встречный поток воздуха мешал говорить, относил ее слабый голос в сторону. — Лей, ты их видел?..

— Что?..

— Ты видел песчаников?.. Сколько их было?..

— Нет… не знаю… кусты шевелились… Я видел только Дагмару и еще одного…

— Это она стреляла в Учителя?..

— Нет, второй… По-моему, Манга достала его лапой… Нета, город! Люди нас видят!

— Плевать, лети!

Нета мельком взглянула вниз.

Маленькие фигурки на улицах задирали головы и показывали на летящих отродий пальцами. Горели костры. Отродья разглядели внизу, уже за кромкой кладбища, группку бегущих девушек.

— Лей, смотри!.. Люция отстала!.. Сейчас упадет… Лей!

Лей вгляделся и потянул ее вниз.

— Бросаем носилки… Я дотащу Марка, он худой… Возьми Люцию!

Люция внизу, остановившись, хватала ртом воздух, держась за грудь.

— Ты не донесешь его, Лей, — с отчаяньем сказала Нета.

Они были уже совсем низко над улицей. Люция беспомощно пошатнулась и села прямо на мостовую. И тут отродья увидели двух горожан, вышедших из темного переулка и остановившихся возле обессилевшей девушки.

— Они ее… — Лей скрипнул зубами и ринулся вниз. Его ноги коснулись вытертых камней, он пробежал несколько шагов, чуть не уронив носилки, поставил их и сразу склонился над Люцией, растопырив руки, загораживая ее щуплыми плечами и ощерившись, как зверь. Нета приземлилась секундой позже, споткнулась, выпрямилась, удерживая скользкие деревянные жерди, и оказалась лицом к лицу с горожанами.

Вот и все, — подумала она странно равнодушно. — Вот и отлетались… Впрочем, все равно теперь. Учитель погиб. Рада погибла. Лекарь. Подорожник. Мавка. Ежи… Петрушка… Все пропало. Только гореть страшно все равно. Уж лучше бы сразу убили, прямо тут.

Она машинально окинула горожан быстрым взглядом, ища спрятанное оружие. Но его не было. Горожане не бросались на них с криком. И даже в их лицах Нета не заметила привычной ненависти к отродьям.

— Вы… это… — сказал тот, что повыше, с удивительно нескладной фигурой и кривым носом, торчащим на узком лице, как гвоздь. — Вы девку-то свою… подберите. Нехорошо.

Нета, пытаясь отдышаться и понять, что он говорит, молча смотрела на него.

— Я Годун, — сообщил второй горожанин, длиннорукий и приземистый, в широких бархатных штанах и скособоченной шляпе. — А это Штырь, мой сосед. Вы, как бы, того… не беспокойтесь. Мы вашего парня, стало быть, донесем. Вы скажите, куда нести. К пристани, что ли?

Лей растерянно выпрямился.

Нета несколько мгновений всматривалась в лицо Годуна, а потом решительно кивнула.

— Да, на пристань. Несите осторожно, он совсем плох. Лей, берем Люцию!

Они подхватили Люцию с двух сторон под руки и взлетели. Сверху было видно, как два горожанина взялись за жерди носилок, подняли и слаженной рысцой побежали вдоль по улице в сторону пристани.

Люция слабо пошевелилась в руках друзей и всхлипнула.

— Нета… Учитель… Нета…

— Потерпи, Лю, — сказала Нета хрипло, — потерпи, сейчас прилетим, тогда и поплачешь…

В просвете крыш мелькнула водная гладь, показались мачты.

— Лей! Ты видишь «Недотрогу Молли»? — крикнула Нета.