Мои бандиты (сборник)

Руслан отшатнулся. Он увидел кроваво-серую вмятину на затылке Арсена, выронил молоток и беспомощно осел на пол.

Наталья стряхнула с себя безжизненную тушу и занялась делом. Девушка натянула на Арсена брюки и забрала ключи из его карманов. Из хозяйской барсетки она достала сегодняшнюю выручку, затем тщательно вытерла мужскую сумочку, а также стол, где только что лежала. Затем, словно вспомнив, она надела трусики, оправила юбку и сурова взглянула на Руслана.

– Что застыл. Тащи его в машину! Будто бы там его грохнули.

– Он… не живой?

– И слава Богу! Ты все сделал правильно, Русланчик. Но мы должны торопиться.

– Я… Я не хотел.

– Встань, черт возьми! И делай, что я говорю!

Руслан повиновался. Хозяйская машина стояла рядом со служебным входом. Руслан вытащил тело и впихнул его на водительское сиденье.

– На тебя никто не подумает, ведь тебя здесь не видели, – успокаивала его Наталья. – Уходим.

– А на тебя?

– Обо мне не беспокойся, – у девушки чуть не вырвалось «придурок». Кому еще можно втюхать детский шрам на груди от деревенского плетня, как доказательство жуткого садизма.

Выйдя на улицу, Наталья спохватилась:

– А молоток где? В кабинете остался? Блин! – Она сунула Руслану ключи: – Откроешь заднюю дверь, этот от верхнего замка, этот от нижнего. Пройдешь в кабинет и заберешь молоток. Выкинешь его подальше. Да, еще. Зайди в торговый зал в винный отдел. Возьми самое дорогое шампанское и коньяк в хрустальной бутылке. Нам надо выпить. Сделаешь?.. Да соберись ты! Самое страшное позади!

Руслан открыл замки и на ватных ногах вошел в темный магазин. Он не знал, что в этот самый момент на пульте полиции сработала охранная сигнализация.

Зато об этом была осведомлена Наталья. Еще девушка знала, что местное отделение внутренних дел находится неподалеку, и наряд приедет в течении десяти минут. За это время она успеет доехать до квартиры Арсена. Ключи от двери сейчас у нее, а семья Арсена летом гостит в Армении. В его квартире будет чем поживиться, ведь хозяин магазина не связывался с банками, а хранил наличку дома.

Руслан все сделал так, как приказала Наталья. Он вышел из магазина, сжимая в одной руке окровавленный молоток, а в другой хрустальный графин коньяка. Бутылка шампанского торчала у него из кармана. Он обошел машину с трупом и вдруг увидел в темноте силуэт полицейского «уазика».

– Стой! – раздался грозный окрик, и сразу же темноту прошили лучи ярких фар.

Свет ударил по глазам. Руслан испугался, швырнул молоток и бутылку в сторону полиции и побежал. Сзади слышался топот ног и команды остановиться, а затем прозвучал выстрел. Свистящий звук, словно удар хлыстом, подстегнул Руслана. Он продолжал бежать, стремясь увести полицию от Натальи. Она на каблуках и не сможет убежать, а он бегает быстро.

Командир наряда запыхался и отдал приказ патрульному с автоматом.

– Уйдет, урод! Шмаляй!

Сержант присел на одно колено, прицелился и нажал на курок. Он стрелял по ногам убийцы, но парень споткнулся о бордюр, и автоматная пуля прошила Руслану голову.

Восемнадцатилетний паренек из молдавского села упал замертво на московский газон. Его раскрытые глаза уткнулись в подстриженную траву. Он так и не спросил Наталью: зачем здесь вечно стригут траву, ведь этим горожане лишают себя настоящих цветов.

А ведь тобой мог быть и я

1

Ты лежишь в военном госпитале. В хирургическом отделении. В восемнадцатой палате. Твоя палата очень маленькая – это небольшая узкая комната с высоким потолком и бледно-зелеными стенами. Говорят, такой цвет успокаивает. Твоя кровать стоит слева от двери спинкой к окну. У противоположной стены ближе ко входу есть другая кровать, а третья здесь попросту не поместится.

Окно расположено за тобой, и в минуты прояснения ты смутно видишь белое пятно двери, стены, вторую кровать, капельницу, медсестру, все это кружится, плывет, заслоняя друг друга, и наваливается на тебя. Ты закрываешь глаза и слышишь, как за окном шумит большое дерева. Оно то воркочет монотонно, будто прогуливается, не спеша и спокойно дышит, а то встрепенется, заволнуется, зашумит с надрывом, словно, запыхавшись, убегает от кого-то.

Ты уверен, что это береза. Тебе очень хотелось бы, чтобы это была береза, ведь тебе так недоставало родных красот во враждебной жаркой стране. Твое желание настолько сильно, что ты даже «видишь» любимое дерево с закрытыми глазами.

Вот высокая береза раскачивается, сокрушается о чем-то, и каждый ее листочек трепещет на ветру, словно много маленьких-маленьких гномиков сидят на ветках и невпопад размахивают зелеными флажками. Но сейчас осень и, наверное, среди зеленых уже много желтых, рыжих и красных флажков. Некоторые из гномиков зазеваются, выронят свой листочек, и тот полетит, кружась и планируя, наслаждаясь обретенной свободой. А береза раскачивается и жалобно стонет, жалко ей терять свой наряд, больно чувствовать, как стынет сок в ее стволе и замирает жизнь.

Ну почему кровать повернута к двери, и нельзя хотя бы мельком взглянуть на красивое дерево!