Мои бандиты (сборник)

И ты вспоминаешь. Тебе ничто не мешает, ведь когда смертельно болен, мир становится мягким, податливым и прозрачным, а время замирает и растворяется в пространстве. Ты вспоминаешь, сбиваясь с одного на другое. Память твоя, как мокрое мыло, скользит по прошлому, высвечивая яркими вспышками бесконечные мгновения жизни …

Помнишь тот день? Перед тобой стоит десятиклассник, а тебе нет еще и восьми лет.

– Ну, шмакодявка, будешь еще обзываться? Будешь? – кричит он. – Отвечай, когда тебя спрашивают, шкет паршивый!

Десятиклассник разъярен и страшен, он вдвое больше тебя и сильнее, но ты молчишь. Это злит его. Он толкает тебя, и ты падаешь. А когда начинаешь подниматься, он подхватывает тебя за ухо, начинает выкручивать его и кричит, брызгая слюной:

– Понял, как обзываться, сосунок! Или еще хочешь? Хочешь! Получай!

И он бьет тебе по лицу, бьет открытой ладонью, сильно и хлестко.

Ты снова падаешь и чувствуешь, как предательски щекочутся в носу струйки крови. Хочется чихнуть, но сейчас нельзя быть слабым. Ты слизываешь языком кровь и упрямо поднимаешься.

Где-то рядом стоит Артурчик, он что-то лопочет, но ты его не замечаешь. Ты видишь лишь его брата десятиклассника. Он заслонил собой все и надвигается, надвигается …

4

Дверь в двадцатую палату приоткрылась, и, стуча костылями, в нее вошел невысокий рыжий паренек, левая пустая штанина его пижамы мотылялась по полу.

– Мужики, я газеты принес, сегодняшние, – сказал он.

– Какие мы тебе мужики, – за всех отозвался Мишка.

– А че?

– Калеки мы, инвалиды конченные. Вот мы кто.

– Чего там пропечатали? – приподнялся на кровати Серега и взял одну из газет. – Про Афган чего пишут?

– Все то же. «Ограниченный контингент советских войск продолжает оказывать помощь мирному населению страны, вставшей на путь социализма», – загнусил Мишка.

– Ни черта там про нас нет, брехня одна! – согласился рыжий паренек. – Там про балет фотки. Во, балерины.

– Ничего телки, – прокомментировал фотографии Серега. – Тощи больно, не зад, а четверть зада. А ноги, словно палки с моего плетня.

– Зато танцуют.

– А мы оттанцевались, – взгрустнул Генка. – Последняя шалава на такого не взглянет.

– Ишь, чего захотел! Только на фото и будешь теперь девчонок разглядывать. В жизни они тебя за километр обойдут, – сказал Мишка.

– С каким-нибудь бритым фраером под ручку, – добавил Генка и выругался: – Ух, если останусь цел, как я этим фраерам буду морды бить! Мы на смерть шли, а они сволочи, папенькины сынки, шмотки фирменные напялят и с бабами по кабакам да дискотекам.

– А у нас в деревне танцульки были, ого, закачаешься! – вспомнил Серега. – Один мой кореш кричал: «Самцы, к бою!», и мы девок тискали. А девки у нас не балеринки – грудастые. Визжат, но не убегают.

– И чё дальше?

– Да не чё. Не успел ни с одной, блин.

– Оттискался, – огрызнулся Мишка. – Теперь по ночам сам себя будешь тискать, а днем милостыню на дороге собирать, подачки в конторах выпрашивать.

– Чего? Я еще повкалывать могу! Могу даже на тракторе, если с ручным управлением. У нас мужики, знаешь, какие головастые, им трактор на ручник перевести – один день напрячься.

– Размечтался! Ты чего думаешь, приедешь в свою деревню, и все вокруг тебя на цыпочках будут ходить, в глазки тебе заглядывать: чего изволите, наш герой? – Мишка приподнялся, опершись на локоть.

– Да, а чего? У меня орден, медаль, – рассуждал Серега. – Я кровь за Родину поливал.

– За, какую Родину? Чью кровь! – вскричал Мишка. – Мы там, таких же как мы ребят мочили. Мы – их, а они – нас!

– Мы простому народу помогали от бандитов избавиться, – неуверенно возразил Сергей.

– Ты самый умный? Лучше знаешь, что тому народу надо? «Ребята, я половину из вас убью, а остальным скажу, как правильно жить». Так что ли? А-а, пустой это разговор. – Мишка устало плюхнулся на кровать и продолжил, глядя в потолок: – Нет нас, нет. Ни тебя нет, ни меня нет, ни его нет, ты это понимаешь? Герои и бравые генералы есть, а убитых и раненых нет. Ты посмотри телевизор, хоть одного такого как мы показали?! Хоть где-нибудь правду о нас писали? Нет нас с тобой! Тебе бросят подачку, чтоб отстал, и ты будешь спиваться в подворотне, байки травить про службу, а тебе мужики наливать за это будут. Ты вспомни, как живут у нас инвалиды. Кому-нибудь они нужны? Да плевать все на нас с тобой хотели. Наша жизнь, братаны, кончилась.

– Ни черта не кончилась, – после некоторого раздумья возразил Сергей. – Мы выжили – это главное. А жизнь, она долгая, что-нибудь придумаем.

– Да не в этом дело! – возмутился Мишка. – Ради чего, какого хрена, меня, молодого парня, сделали обрубком!? Я туда, дурак, сам напросился, думал: бац-бац, и в героях. А даже если в героях, за чей счет? Потому что других укокошил, а они меня нет. Сколько ребят полегло, а чего мы там хотим добиться, ни черта не понятно.