Мой Бердяев

Первоначальные минимальные порции Света проникают в группу при медитациях, «возвышающих Творца». Это напоминает о молитвенной практике церковной общины за тем важнейшим исключением, что христиане априорно уже обладают искомым единством. Работа же в десятке – это борьба членов группы за создание единого кли – желания, за утверждение в нем. Рав Лайтман обещает пользу уже от одних этих усилий. В теории же сеть связей между людьми может стать светоносной Шхиной: Творец – Высшая Сила Природы – в десятке, организованной правильно, найдет для себя подходящую среду, т. е. сосуд для своего обитания[597]. Насколько можно судить, современные каббалисты лайтмановского направления страстно стремятся к этому прорыву, к экстазу своих «десяток», который подтвердит их веру в правильность пути.

Сейчас мне интересна «этическая» составляющая данной практики[598]. Каждый член группы, не устает повторять доктор Лайтман, это эгоистическое желание, самоумаляющееся перед десяткой во имя создания желания единого, общего. В каждом человеке идет непрестанная борьба эгоизма с альтруизмом, – десятка же, стоящая над ее членами, играет в групповой работе роль Творца. Но ученик отнюдь не должен навсегда отменить себя перед другими, умертвить свой эгоизм: в ходе работы самость всякий раз восстает еще с большей силой – и вновь подлежит «исправлению». Последующее «падение» оказывается глубже предыдущего, но новое духовное усилие ведет и к большему возвышению. Синусоида духовных подъемов и спусков развивается с возрастающей амплитудой: духовное развитие каббалиста, включенного в «десятку», означает преуспеяние как в добре (отдаче), так и в зле (эгоизме). Взаимная ненависть членов десятки равом даже приветствуется. Он нередко приводит пример величайшей в истории Каббалы «десятки» рабби Шимона бар Йохая (II в. н. э.), совместным трудом которой была создана книга Зоар – гордость и сокровище каббалистов на все времена, Так вот, ненависть, которая порой разгоралась в этой древней общине, возрастала до взаимного желания убийства…[599] Выстраивание мостов над такой ненавистью – вот стратегия и тактика лайтмановской Каббалы[600]. Повторю: речь идет не о преодолении каждым его эгоизма во имя общего альтруизма, не о борьбе индивида с его внутренним злом – личным грехом, но в принципе об иной духовной практике, основанной на работе со злом, в которой растет и изощряется «внутренний человек».

С христианского берега Каббала в ее практике видится чем – то очень двусмысленным, туманным по сути. Мы, христиане, привыкли издревле к четким этическим оценкам. «Уклонись от зла и сотвори благо», – призвал уже Псалпопевец (Пс. 33, 15). Доктор Лайтман постоянно говорит об «эгоизме», присущем в жизни каббалистам, что́ на его языке означает их способность к всевозрастающему злу. Чем же станет в таком случае момент гмар тикун, «конечного исправления», если ему непосредственно предшествует, вместе с великим добром, и великое зло?! Если оно исчезнет в хлынувшем сверху Свете, то зачем была нужна практика возрастания в чем – то небытийственном, иллюзорном? А если оно удержится и перейдет в вечность, то Каббала тем самым разоблачится в качестве самого принципиального этического дуализма. При этом Творец явит Себя в качестве «князя века сего», «мира сего» в терминах христианства. О посюсторонности Творца, кстати сказать, говорит и то, что доктор Лайтман отождествляет Его с «Природой». Я не знаю, кому принадлежат слова «Я создал зло и Тору для его исправления»: их часто, без ссылки на источник, приводит рав из «Бней Барух». Если Творец создал зло, то зло бытийственно, онтологично и после гмар тикун никуда не исчезнет. Мир в таком случае обречен на «вечное исправление», – оно же «вечное возвращение» по Ницше. Тогда Творец лайтмановской Каббалы это не Бог Моисея – не Ягве, также и не Отец Иисуса из Назарета и не Бог христиан, вместе и не Аллах пророка Мохаммада. Быть может, в связи с этим загадочным Творцом можно вспомнить про демиурга древних гностиков. И разве это не правомерно? Разве духовная работа в «десятках» это не гнозис, а «наука Каббала» – не современный гностицизм, как и «духовная наука» антропософия Рудольфа Штейнера? «Познание высших миров» разве не цель обеих?[601]