Мой безумный Новый год

Но следующий день не задался с самого утра. Мало того, что мне опять снился Костя — к этому я уже привыкла и даже почти смирилась с тем фактом, что моё подсознание будет мучить меня ещё какое-то время, подкидывая в мои сны фрагменты близости с Захаровым. Но большую часть этой ночи мне снилось, что он от меня ускользает. Своей фирменной уверенной походкой уходит куда-то в туман, а я бегу за ним, кричу, чтобы он вернулся… Но никак не могу догнать. И из-за этого очень горько плачу. Так горько, что казалось — ещё немного и у меня просто разорвётся сердце.

— Лер… Лера… — тормошит меня Ромка, с тревогой заглядывая мне прямо в глаза.

Как выяснилось потом, эта была далеко не первая его попытка вырвать меня из лап кошмара.

— Я что опять кричала во сне?

— Да, Лер, — скользит по мне усталым взглядом. Бедный Ромка! Кажется, из-за моих кошмаров ему совсем не удалось выспаться этой ночью. — И очень сильно плакала. Что тебе снилось?

— Да так, ерунда какая-то, — отвожу взгляд, и поспешно приподнимаясь с кровати.

— Расскажешь?

— Пусть это останется между мной и моим психологом, — отшучиваюсь я под свой отчаянно громкий стук сердца.

Лера, ты опять ему врешь! Опять!

Но разве я могла поступить иначе в этой ситуации? Разве я виновата, что подсознание уже которую ночь играет со мной в какие-то странные игры? Я же не могу это контролировать! Если бы могла, Захаров уже давным-давно покинул мои сны без шанса на возвращение. Всё что я могла — это защитить Ромку от информации, которая точно его расстроит и привнесёт в наше общение некоторую натянутость.

— Кстати, надо будет к нему записаться, как вернусь домой, — добавляю я, поднимая с пола Ромкину футболку и натягивая ее на себя. — Прогуляемся после завтрака?

Рома молча кивнул. В таком же молчании мы провели большую часть прогулки. Он о чём-то напряжённо размышлял, а я терзалась чувством вины за своё утреннее враньё.

— Ты не боишься?..

— Чего?

— Предстоящего полёта? — тихо спрашивает он, внимательно глядя мне прямо в глаза. — Ты же рассказывала мне, из-за чего погибли твои родители…

— Нет, — качаю головой, сглатывая тяжёлый ком. — Если честно, я никогда не боялась летать. Они ведь там в небе рядом со мной… И знаю, что они меня защищают…

Ромка резко притягивает меня к себе, сжимая в объятиях, и тяжело вздыхает.

Напоминание о моём предстоящем отъезде только ещё больше омрачало наши мысли. Но всё же это было лучше молчания. И его нежные согревающие объятия давали мне надежду, что все будет хорошо.

Снегопад наконец-то закончился, вся округа утопала в мягких, пушистых сугробах. Местами даже было довольно сложно ступать по заснеженным дорожкам, но Ромка заверил что уже завтра здесь всё расчистят. Ведь начинались те самые знаменитые гонки в собачьих упряжках.

— Как насчёт того, чтобы и нам прокатиться? — наконец улыбнулся товарищ писатель. — Мне кажется, будет весело…

— Э-э-э нет, — усмехаюсь я, — Даже не думай! Я подписывалась только на лыжные прогулки!

Ковальчук смеётся над моим показным ворчанием и хочет что-то сказать в ответ, но звонок мобильного нарушает наше уединение.

— Это Влад, — сообщил мне Ромка, взглянув на экран.

Не могу сдержать тяжёлого вздоха — потому что звонок редактора обычно означает только одно — сейчас Ромке как минимум на полчаса присядут на уши.

— Второго января? Серьёзно? — саркастически протягиваю я, приподнимая брови.

— Он трудоголик, — разводит руками Ромка, — Мне нужно ответить. Я отойду к беседке?

Наклоняется ко мне и игриво целует в губы, будто бы пытаясь задобрить меня и извиниться за своё вынужденное исчезновение.

— Иди, а я ещё немного прогуляюсь, — улыбаюсь я. Возвращаться в номер у меня сейчас не было никакого желания.

— Я постараюсь недолго, — заверил Ромка, прежде чем направиться к беседке.

С улыбкой провожаю его взглядом, а заодно сканирую обстановку вокруг. На парковке царило оживление. Кажется, люди наконец нашли в себе силы оторваться от поглощения салатов и потому с головой окунулись в подготовку к завтрашнему мероприятию.

С любопытством рассматриваю снующих туда-сюда постояльцев отеля, которые выгружали из машин какие-то огромные сумки и шумно перекрикивались между собой. А потом цепляюсь взглядом за знакомую фигуру… И забываю, как дышать.

Костя.

Кровь отчаянно стучит в висках. Пульс разгоняется до предела. Едва удерживаю себя на ногах, чтобы не рухнуть прямо на снег. С немым отчаянием наблюдаю, как Захаров отделяется от толпы и медленно, прожигая меня своим пристальным, злобным взглядом, идёт ко мне.

Шаг, ещё шаг… Мне бы убежать, но я стою, точно пригвождённая к месту. Не могу поверить, что тот, кто все эти ночи являлся мне во снах, сводил меня с ума и терзал моё сердце, заставляя раз за разом погружаться в страницы нашего прошлого, теперь стоял передо мной.

И молчал.

— Зачем… зачем ты пришёл? — спрашиваю я, наконец разрывая гнетущую тишину.

— В глаза твои посмотреть.

[1] Речь идет о сонете № 130 У. Шекспира, который начинается словами: «Ее глаза на звезды не похожи» (перевод С. Маршака). По этим же строкам вы можете найти песню, под которую танцуют ребята.

Глава 68