Мой Бийск, моя Сибирь. Роман – признание в любви. Книга 1

Государство Сальвадор (но причём тут Сальвадор!?), и что ещё? Салон красоты (почему не «Русь»)? Ресторан (почему не «Алтын-кёль»)? Парфюмерия с ароматами для женщин (почему не «Багульник»)? Крылатый мутант из фильма-фэнтези «Ангел Сальвадоре» (почему не «Ангел Иванушка»)?

Прекрасен город в Сибири, где по улицам катается трамвай, украшенный грёзами наяву. Садишься в трамвай где-нибудь на остановке «Кутузова» и едешь себе, едешь – до конечной в государстве Сальвадор на улице предводителя первого коммунистического крестьянского восстания Фарабундо Марти.

Однако расслабиться не надейтесь и там, в мире грёз! Преступность в Сальвадоре самая высокая в Латинской Америке. Нам, конечно, не привыкать, но всё-таки, боже упаси! И что совершенно непостижимо для российского гражданина, продолжительность жизни мужчин и женщин в Сальвадоре чуть ли не на десять лет превышает наши показатели. Опять же рождаемость высокая, а смертность низкая.

– Странно всё это! – думалось мне. – «Во глубине сибирских руд» трамвай с маршрутом за океан. Но красиво! Летучий трамвай – где ещё такое увидишь? Только в торговом граде-наукограде Бийске.

Правда, тут же на ум пришёл фильм известного режиссёра, в котором отверженные улетают в небо на «Летучем голландце». Улетают в Страну Счастья навсегда. Красиво! Но печально. Однако такова жизнь, друзья мои, и с этим приходится мириться.

Бийск, Первый участок, 2015 г.

18. Гейдекштрассе

Любила я иногда, возвращаясь домой, сделать крюк – проехать лесным путём, где на входе в оборонное предприятие с некоторых пор была построена маленькая церковь. Скорее, не церковь, а часовня. Я называла её – храм на Гейдекштрассе.

Улица, на которой находилось оборонное ведомство, так и называлась – Гейдекштрассе, по фамилии бывшего директора, который содержал завод в идеальном порядке. Вокруг сосновых лес – справа и слева, а по просеке проложена улица с трамвайными путями и обычными пассажирскими остановками. Благодаря усилиям директора, не только завод, но и прилежащие территории, всегда выглядели сказочно красиво. Кованая ограда была превращена с помощью покраски в бело – синие замысловатые кружева и тянулась вдоль всей лесной улицы. Фонари в старинном готическом стиле освещали асфальтовую проезжую часть и трамвайные рельсы в ночное время. Остановки – игрушечные теремки с деревянными скамейками казались жилищами лесных гномов.

Давно ушёл из жизни бывший директор, а сказочная улица его имени жива и выглядит по – прежнему идеально, словно находится где – нибудь в центре Европы. А теперь её украсило маленькое небесное чудо – Покровская часовня, которую народ метко назвал «умной часовней». На её звоннице – семь колоколов. Все они подключены к компьютерной программе «электронный звонарь» и восемнадцать мелодий их задаются с пульта управления.

Тот, кто построил часовню, уже создал свой личный мост в будущее – пусть маленькую, но заметную тропинку к Богу (и к людям!), которая проходит и через улицу Гейдекштрассе.

Казалось бы, странное сочетание – оборонный завод и часовня. Однако ничего случайного не бывает, жизнь и смерть всегда рядом, как мир и война. И не просто рядом, но одно проистекает из другого – так велико взаимопроникновение материального и духовного. И что было первично, что вторично – этот вопрос не имеет смысла, ибо всё рождается из всего, и всё умирает во всём.

Бийск, 2015 г., Гейдекштрассе.

19. Я вернулась

Женский силуэт в невесомых серебряных одеждах проявился на текучем фоне снегопада. Словно древняя фреска в Соборе. Я стояла на краю огромного увала, похожего на спину спящего белого медведя. Устремлённая вперёд, как стрела в невидимом луке, почти летела сквозь кружево мохнатых хлопьев. Внизу новогодними огнями блестел в снежной мгле город. Маленький, узкий, вытянувшийся вдоль реки. Он напоминал лежащую в снегах, украшенную живыми блёстками, ёлку. Вот-вот поднимет её невидимая рука – и огни вознесутся в небо. Сверкающие снежинки и огни города сольются в едином порыве ветра. Трудно не полететь в этом вихре.

И я полетела.

Самоцветной кометой неслась вдоль улицы, освещённой фонарями и огнями новогодних гирлянд. Слева был виден серебряно-голубой, парящий над землёй силуэт Успенской церкви. В призрачном свете ночного города сверкали золотом кресты над его куполами. Справа, уходя вдаль, изгибаясь вдоль берега реки, гудел ночной город. Вдали угадывались сквозь мглу кварталы Зелёного клина, похожие на светящиеся вафли остовы девятиэтажных домов.

Хотелось вспомнить сквозь поток снежного времени то, что уже знала об этом городе. Когда-то, в другой жизни, я жила здесь. Да, это было – может быть во сне. Но маленький городок, эти улицы, реку, спящую подо льдом, светящийся собор – всё это приходилось уже видеть. Я знала, что здесь заканчивается одна из тупиковых ветвей необъятного железнодорожного пути.

О чём думала я, летящая в снегопаде? Наверное, мысли мои были просты и печальны. Например, таковы: