Мой Бийск, моя Сибирь. Роман – признание в любви. Книга 1

Мимо прошли травяные полынные дни
В летнем, цветущем, поющем обличье,
Мимо – крылатые, птичьи, синичьи.
Вот мы остались с тобою одни,
Дом мой родной, мой защитник столетний —
Самый последний из прошлых отметин.

Время настало, и я ухожу горевать

В каменных дебрях безлюдного хищного града.
Звать-не дозваться, во сне о тебе узнавать,
Мимо бежать, торопиться
в колючее «надо».
Ты одинок. И чужие под крышей твоей.
Нет никого среди праздных
и многих, и многих.
Дом мой, прости.
Убегают в пустыню дороги.
Нет ни следа.
Лишь песчаный колышется свей.

Бийск, ул. Советская, Успенский Храм, 2005 г.

23. «А мне повторенья не будет…»

Владимир Башунов для меня жив, и мне кажется странным, что я давно не виделась с ним. Вот, думается, приеду в Барнаул, войду в деревянный дом на Анатолия 102 и в коридоре встречу его. Передам приветы из города Бийска и подборки стихов, своих и чужих, с надеждой на добрую оценку. Ловлю себя на мысли, что я просто скучаю по этому человеку. Однажды в феврале, когда приближался день его памяти, я даже написала ему письмо. Это было письмо, адресованное всем, Письмо Памяти. Поэтому оно было опубликовано в «Алтайской Правде».

21 февраля – день памяти Поэта.

ПИСЬМО ВЛАДИМИРУ БАШУНОВУ

Владимир Мефодьевич! Володя! Сегодня, в февральской метели, где-то в её снежной дали, слышу я твоё окликание «Ау!». Я машу рукой и знаю, что ты видишь меня. Видишь оттуда – из далёкого 1974-го.

Тогда я приехала в Барнаул на краевой семинар молодых писателей. И впервые увидела поэта, чьё имя было у всех на устах. Владимир Башунов, участник VI Всесоюзного совещания молодых писателей в Москве, только что рекомендованный в Союз писателей СССР. Владимир Башунов – знаменитость, новая звезда! Так сказали бы сегодня.

Хорошо помню своё первое впечатление – молчаливый, сдержанный, ироничный и к себе и к другим. Умница, эрудит. Ты остался таким, остался самим собою на всю жизнь. С годами к твоим чертам добавилось лишь ощущение какой-то затаённой боли, которую всегда носил в сердце. Об этом твои слова:

…Матерь Божья, Оберег России,
или отвернулась ты от нас?
И без материнского догляда
всё пошло рывком да кувырком.
Тянет ниоткуда сквозняком.
А душа, взыскуя, ищет лада
и бредёт по углям босиком.

Как всегда негромко, но слова прожигают душу насквозь!

А тогда, в 70-х – начале 80-х, мы были молоды. Жизнь сияла ярко и обещала так много. Помню частые твои посещения Бийска. Наши посиделки в общежитии, где жил твой брат Борис. Маленькая комната. За окнами – сосны, за ними – вечерние огни соседних домов. Мы сидим вокруг стола. Мы – это Саша Родионов, ты, твой брат Борис и я. О чём мы говорили тогда часами? Конечно, о поэзии. Конечно, о жизни. Читали стихи – и свои, и чужие.

Так и слышится мне твоя негромкая раздумчивая речь; импульсивные, словно азбука Морзе, слова Саши Родионова. Борис и я больше молчали, слушали. Ещё бы не слушать – где ещё найдёшь таких собеседников: поэтов, мудрецов, насмешников и лириков в одном лице!

С тех самых вечеров в Бийске и полюбилось мне твоё «Заклинание»:

«От звезды до звезды,
от весны до весны
да не грянет беды —
да не будет войны!
Будут речи ясны,
терпеливы труды
от сосны до сосны,
от воды до воды.

Заклинание сбылось. Слова превратились в судьбу, стали живой жизнью. Поэтому это стихотворение и завораживало с самого начала, с первого звука. Ведь любой человек всегда чувствует, где ложь, а где правда. Когда лгут в стихах, это уже не просто чувствуешь – тошнить начинает. Ибо смысл слова в стихах возведён в степень. Слово поэтическое – сильнодействующее средство. Ты всегда это знал. В твоих стихах нет лжи, нет позы, поэтому они близки к Истине. Они подлинны, рождены на свет, как рождаются дети.

Вот одно из моих любимых:

Вот и ягода с печалинкой,
с холодинкою вода.
Гуси к берегу причалили.
Разбрелись в лугах стада.

Бор листом и хвоей выстелен,

в соснах вспышки янтаря.
Это я стою под выстрелом
золотого сентября.

Кажется, что лучше уже просто не сказать.