Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу

– Отличные новости! Ты готова к родам. Кстати, они уже начались! – внезапно объявил он. Я была ошеломлена. Он сказал, что ребенок будет весить около 9 фунтов и 5 унций.[69]

В 5 часов пополудни я услышала восхитительные, пронзительные крики очень недовольного новорожденного и поняла, что с моим сыном все хорошо.

– Мне кажется, что шейка матки слишком узкая для головы ребенка, – добавил врач. – Я считаю, что лучше сделать кесарево сечение.

Я была в таком шоке, что не стала спорить. Задним числом мне кажется, что надо было расспросить его, узнать, какие еще есть варианты. Мой ребенок был в полном порядке, просто моему телу не дали родить его на свет. А вдруг бы я смогла нормально родить его, если бы мы дождались схваток? Я этого никогда не узнаю. Я доверилась своему врачу и с радостью согласилась с ним, но это еще один пример того, почему нужно быть хорошо информированным и знать все варианты.

Жизненный совет

Тесс Холлидей #200:

Доверьтесь своим инстинктам и берегите свое тело.

Врач сразу направил меня в родильное отделение, где меня тут же стали готовить к родам. Меня сложно назвать стеснительной, но я страшно удивилась, когда ко мне в палату пришел медбрат с бритвой и сбрил мне лобковые волосы. Мне не понравилось – десять лет спустя, когда я собиралась рожать Боуи, я заранее сделала нормальную эпиляцию воском.

Я никогда раньше не видела операционной и была в шоке от того, сколько там находилось медицинского персонала. Целых 20 минут я просто лежала и боялась, а врачи и медсестры готовились к операции. Мне пообещали, что мама сможет присутствовать на родах и поддержать меня, но так ее и не позвали. Мне было одиноко и страшно, и я злилась, что ее не было рядом.

Во время операции я лежала на спине, широко раскинув руки, будто распятая на кресте. На живот сделали местную анестезию, и мой врач стал что-то делать за небольшой ширмой.

– Сейчас ты почувствуешь сильный рывок, Райанн, – сообщил он.

Когда он вытаскивал ребенка из моего живота, я почувствовала неприятное натяжение.

«Закричи, пожалуйста, закричи», – безмолвно молилась я.

В 5 часов пополудни я услышала восхитительные, пронзительные крики очень недовольного новорожденного и поняла, что с моим сыном все хорошо. Я видела его лишь краем глаза, и врач унес его, чтобы почистить и привести в порядок.

Самым сложным было лежать неподвижно, когда меня зашивали. Со мной никто не разговаривал, а я нервничала от мысли, что я нужна своему ребенку. В какой-то момент анестезиолог заметил, что я плачу, и позвал маму, чтобы она меня успокоила. Лишь через час я снова увидела своего сына, и для меня это было ужасно тяжелым опытом.

Я абсолютно не справлялась с младенческими рыданиями – как только Райли принимался кричать, я тоже начинала плакать.

Когда я рожала Боуи, мне вообще не пришлось поднимать этот вопрос. Мой акушер-гинеколог и больница, где я рожала, были убеждены, что мать и новорожденный должны все время быть вместе, так что Боуи был при мне с рождения. Жаль, что мои ограниченные познания не позволили мне отстоять право оставить ребенка при себе, когда я рожала в первый раз.

Меня отвезли в постоперационную палату, и там медсестра наконец положила мне на грудь моего сына. У меня перехватило дыхание, я не могла поверить, что этот сопящий, прелестный маленький человечек принадлежит мне. Он был очаровательным, хоть и смахивал на маленького инопланетянина. К моей радости, он сразу присосался к груди.

Райли Эмери Ховер весил всего 8 фунтов 3 унции,[70] так что он оказался не таким гигантским, как я его себе представляла.

– У тебя здоровенная голова, – тихонько сказала я, аккуратно гладя его по теплой головке. Я искренне порадовалась тому, что мне не пришлось выталкивать эту дыньку из своей вагины.

Мама сразу привязалась к Райли, и с того момента, как она его увидела, он стал ее маленьким соучастником. Что меня действительно ужасно удивило, так это то, что мой папа успел приехать к рождению моего сына. Как только ему сообщили, что я рожаю, он сел в машину и шесть часов ехал к нам в больницу. Когда его наконец пустили ко мне в палату, он прибежал с огромной охапкой цветов и плакал от переполнявших его эмоций, держа на руках своего первого внука. Я на секунду даже поверила, что он может стать хорошим дедушкой. Как выяснилось впоследствии, это было очень наивно с моей стороны.

У меня все болело из-за кесарева сечения, и я не могла ни сидеть, ни поднимать что-либо, так что на ночь при мне осталась моя бабушка, которая помогала мне кормить это странное новорожденное создание.