Мои большие файерболы. Книга 1

– Эта балка[20] возомнила себя геймершей. Виртуальную реальность покоряет.

Подогретая Милка загнулась пополам от хохота:

– Ты в ВР полезла? Тебе делать нехер, Маргоша? Недоёб в реале?

– Это у вас недоёб! С хера я должна отчитываться?

– Да потому, что ты дура! Ты полезла туда, где тебе не место! Это мир для умных! Для тех, кто с мозгами! Там не поднимешься, просто раздвигая ноги перед нужными людьми! – Тата практически орала на меня, раздувая ноздри. Я никогда не видела эту холодную кошку такой взбешённой, но мне было не страшно.

– Сама ты дура, Татка! То, что ты закончила когда-то свой техно-сраный ВУЗ, не значит, что ты умнее меня!

– Тогда спор!

– Спор! Спор! – запрыгала Милка. Она была азартна до безумия. Полтора года назад мужу пришлось блокировать её карту, а потом самому лететь в Монтик[21], чтобы забрать эту идиотку и заплатить её долги.

– Спор! – Я тоже вскочила, и мы с Таткой стояли, как две кошки, готовые вцепиться друг в дружку когтями.

– Если ты не дура, то за две недели выберешься из яслей. Две недели, с этого дня! В полдень ты должна выйти к ратуше в любом из ваших стартовых городов. Вальтаан, Ровеллин, Делайно… Стрим должен быть включён. Если сможешь, ты победила. Но ты не сможешь. – Татка снова презрительно скривила губы. Теперь она вела себя как обычно. Я не удивилась бы, если до этого она истерила мне напоказ.

– Только к этим городам? – уточнила я. – Откуда я знаю, куда попаду из яслей?

Вряд ли дорога из Ольховца вела в эльфийские форпосты, а тратить время и деньги на перемещения я не собиралась. Если уж спорить, то надо обговорить все условия.

– В любой стартовый город, хоть в Некрофол, – расхохоталась Тата. – А что, из тебя бы вышло неплохое умертвие! Но ты попадёшь в один из этих трёх. Может быть. Если не зассышь. Ну что, забились?

И она вдруг швырнула на стол ключи от своей «Инфинити». Милка глубоко и протяжно охнула, словно ещё чуть-чуть, и кончит от азарта. Голова вдруг стала чистой-чистой, и пронзительно, кристально ясной. Чем я рискую? У меня уже третий уровень, до четвёртого – всего ничего. Серёжа говорил, что в яслях мы задержимся не больше недели. Да и когда ещё выпадет такой повод проучить эту наглую суку?

Наглые сучки… везде лезут наглые сучки, и всех их надо проучить. Доносившаяся снизу песня показалась мне добрым знаком и поставила точку в потоке сознания.

– Забились! – Я бросила на стол ключи от моей «Ауди ТТ». Моей любимой красной машинки. Прости меня, моя девочка, что я рискую тобой. Я обещаю тебя не подвести.

– Разбиваю, сучки! – завизжала Милка. – Какие же вы горячие тёлочки! – Она сгребла нас в охапку и кинулась целовать и меня и Татку.

Официант приволок нам две бутылки «Просекко». Я думала, что Тата хочет обмыть сделку, но он тыкал пальцем в сторону соседнего столика, откуда нам махали какие-то незнакомые смуглые личности. Милка показала им язык и шибанула пробкой в потолок.

– Обольёшь, идиотка! – Татка вскочила, отряхиваясь и растеряв весь свой сраный загадочный пафос.

– Го танчить, девки, го танчить! – ныла Милка. Препараты в крови не давали ей усидеть на месте.

– По одной, и шлифанём шампунькой. – Татка разлила по шотам текилу. – Погнали!

Вечеринка набирала обороты.

Словарик Мариши

Социальные мобы – мобы, которые реагируют на нападение на собрата, даже если их самих не зацепили. Этим и опасны. Но даже социального моба можно вытянуть на одиночный бой, если действовать очень-очень осторожно.

Глава 15 Об азарте и безрассудстве

– Аптечка, овечка-а-а! Спасай человечка-а-а! – ухмыляясь, пропел Макс.

Пристукнула бы гада. Загнала бы его на точку возрождения и, стоя рядом, убивала бы и убивала снова, может, тогда бы хоть чуть успокоилась. Но, во-первых, убийства в Ольховце были запрещены. Даже после дуэли проигравший оставался с позорным, но спасительным одним процентом жизни. А во-вторых, хренов стелс-лучник был уже шестого уровня, а я… я могла разве что залечить его до смерти.

Поэтому я молчала и слушала. Тем более что рот у меня был занят. Я ела. Да что там, я просто жрала.

– Мм-м! – сладострастно обсосала я свинячье рёбрышко в брусничном соусе. Пухлые губы так обхватывали его, что Максик поперхнулся на половине фразы и наклонился ко мне.

– Закажи мне ещё этих… ещё рульку… и пирог!

– Да куда в тебя столько влезает-то? – Макс округлил глаза, но послушно направился к стойке за заказом.

Прислуги в трактире не было. Это место, видимо, ждало меня, но я не поддавалась на уговоры угрюмого трактирщика. Хотя его такса выросла уже до пяти золотых в день, а для яслей это отличные бабки. Я обглодала ещё одну косточку и добавила её к выросшей на столе груде.