Мои большие файерболы. Книга 1

Бах! – и ещё раз через пять секунд. Грым замотал башкой, мои файеры вошли ему прямо в морду.

Серёжа застучал мечом, усиливая агро. Неужели я могу переагрить эту тушу? Маленькая и слабая я? Нет, тут что-то другое…

– Он слепнет! – закричал Серёжа. – Бей по глазам!

Сейчас, вот только подлечу тебя. Здоровье паладина снова в красной зоне. Стоит отвлечься хоть на минуту – оно рывками идёт вниз. Бутылок всего четыре. Должно хватить. Грым метелит Серёжу дубиной, а я пытаюсь в ответ его поджарить. Раз лечилка, два лечилка, три – файербол… Бью на три такта… Раз… два… три… Раз… два… три… Как вальс. Ничего сложного.

Крит! Грым ревёт, вжимая башку в плечи. Мне кажется, что он меня боится. Он пропускает удар, пятится, щурит мелкие глазки. Кобольды – подземные твари. Во всех пещерах кромешная тьма. Светло только в этом зале, и то, факелы коптят еле-еле. Мои файеры, яркие и жгучие, пугают его. Удары босса становятся менее точными, и вместо лечения я бросаю больше огня.

1 567/20 000… 1 485/20 000… 1 393/20 000…

Каждые десять секунд я выбиваю из Грыма в среднем по восемьдесят пунктов жизни. Четыреста восемьдесят за минуту. Через три минуты всё будет закончено. Если хватит маны. Шар огня третьего уровня тратит сорок пунктов. Пять файеров на мою небольшую бутылку. Пузырьки только отлетают. Последний растягиваю на сколько возможно. Никакого исцеления – только огонь.

У Грыма остаётся сто двадцать пунктов, когда мана заканчивается. Просто в очередной раз я вытягиваю руку, а из неё не вылетает ничего. Мне не хватило совсем чуть-чуть.

Чувствую на своём плече руку. Это Хикка, она что-то говорит. Меньше всего мне сейчас нужны утешения. В горячке боя я не понимаю её слов. «Обмен», – говорит Хикка. Обмен.

Мне в инвентарь падают две бутылочки маны. Малые, но мне достаточно. Мне достаточно даже одной. Восемьдесят пунктов маны – и я вбиваю два шара огня в прыщавую рожу Грыма. Один за другим, с разрывом в пять секунд. Прямо в упор – чтобы не промахнуться. Раз… два… три… четыре… На цифре «пять» Грым сдох.

Босс растёкся жирной кляксой, и Григор торопливо протянул руку. Лут прежде всего, и как всегда – на нужды группы. Я обернулась к Хикке.

– Сколько я тебе должна?

– За что?

– За ману.

– Нисколько. – Хикка замотала головой, зажмурив глаза для убедительности. – Это я тебе должна.

Понятно, что она говорит не про шмотки или опыт. Её проняло. Большинство людей ведёт себя так и в реальной жизни. Они не верят в плохие вещи. Не верят, даже когда те происходят с ними прямо сейчас. Может быть, всё вокруг – просто антураж для очередного игрового аттракциона. Но я не собираюсь проверять это на себе.

– Надо обыскать здесь всё. Тут должны быть тайники, – деловито командует Серёжа.

Интересно, как он собирается это делать. Единственный из группы, у кого была хоть какая-то наблюдательность – это КолоБрод. Ну и теперь ещё я, но я не хочу это афишировать. Не собираюсь увеличивать Лире её золотой запас. Пока Григор и Хикка суетятся, я разглядываю зал и стоящие в нём приспособления. Хожу среди них, трогаю руками.

Косой крест. На таком распяли кого-то из апостолов. Руки и ноги должны быть разведены в стороны буквой Х. Но к этому кресту жертву не прибивали гвоздями. На коротких цепях висели две пары кандалов – ручные и ножные.

Колодки. Большая дыра для головы, две по бокам – для рук. Высота такая, что стоять можно только прогнувшись и отклячив задницу, в позе раком. Жертва надёжно зафиксирована и доступна спереди и сзади.

Козёл – жуткий прапрадед школьного гимнастического снаряда. На четырёх ножках, с острой гранью по верху. На это ребро человека клали животом или грудью. Руки и ноги крепили к основаниям ножек. Там тоже есть кандалы. Ребро заляпано чёрным и бурым.

Здесь всё заляпано чёрным и бурым. Особенно много потёков на алтаре. Большой глыбе из чёрного камня. Зал похож на логово маньяка из сериалов «Нетфликс».

Это всё декорации, убеждаю я себя. Страшилки для нубиков. Здесь даже кровью истечь нельзя, просто падает здоровье. Но во мне всё твёрже и увереннее поселяется мысль – всё это здесь есть. Не в нубятнике, в большом мире. И даже если монстры на такое не способны, игроки с игроками смогут сделать всё, что угодно.

Я снова вспомнила подземелье Чёрной королевы. Тоненькую белую фигурку, подвешенную на крюке, словно туша на бойне. Её отчаяние и страх, разлитые в воздухе. Как далеко можно зайти в мире, где нет смерти, зато существует боль?

– Мариша! – машет рукой Серёжа. – Пойдём отсюда, наконец.

Прямо за троном Грыма – ещё один проход. Он шире, чем дыры, из которых лезли кобольды, чтобы прийти на помощь боссу. По размеру – как туннели на верхних этажах.

Мы проходим по нему не больше десяти шагов и оказываемся снаружи, на склоне холма. Про себя я благодарю всех неизвестных мне пока богов этого мира, что нам не пришлось лезть обратно через шахты. Вход зарос каким-то бурьяном. Я уверена, что если мы сейчас захотим вернуться в пещеру, то просто не найдём его. Игровые условности. Я начинаю к ним привыкать.