Мои большие файерболы

Лестница обнаружилась рядом с барной стойкой, я на нее просто раньше не обращала внимания. Через весь второй этаж вел длинный коридор, с дверями в обе стороны. Интересно, за какой дверью живет загадочный орк? Его коня я снова видела сегодня возле крыльца. Именно мысль о «Купи–продай» Жакобе заставила меня отказаться от покупок у Вара. Что за «мусор» он привез из Большого мира?

Комната мне неожиданно понравилась. В реальном мире я бы в такой жить, конечно бы не стала, да еще и скандал закатила турагенту. А вот здесь приятно удивилась. Наверно потому, что ожидала худшего, какого–нибудь топчана с блохастыми шкурами, или нары вдоль стены. Ничего подобного. Большую часть помещения занимала кровать. Она была не двух, а скорее трех, или даже четырехспальной. Я посидела на ней, полежала и даже попрыгала. Массивное деревянное чудовище даже не шелохнулась. Этот сексодром мог выдержать даже огра, или сразу двух огров. Не то, что я собиралась их приглашать, но… вы понимаете. Запас прочности никогда не повредит.

У изголовья я обнаружила ряд квадратных цветных наклеек: черная, белая, красная, синяя и так десятка полтора. Я нажала на одну из них и обалдела. Покрывало на кровати сменило цвет. Из стильного фактурно–горчичного оно стало гладким и блядски красным. Я ткнула еще в одну, и получила идиотский синий. В итоге на кровать я убила час. Остановилась на лиловом покрывале и лавандовом белье. Думаю, они отлично будут сочетаться с… Хотя нет, не буду загадывать раньше времени.

Окон в комнате не было, свет обеспечивала винтажная бронзовая люстра, судя по стойкому и ровному огоньку внутри, магического действия. Одну стену занимал тканый гобелен, вторую, напротив, ростовое зеркало в кованой раме.

Гобелен изображал эльфов и эльфиек, пляшущих на лесной полянке. Одежды на них был самый минимум, и встреть их в таком виде стража Ольховца, город был бы обеспечен подметальщиками на пару недель вперед. После кровати я уже ожидала подвоха, и не ошиблась. Изображение на картине перелистывалось пальцем как фотки в галерее. Контент был взрослый и межрасовый. На одной картине два орка в штурмовых доспехах мечтательно смотрели, как на костре перед ними поджаривается худосочная эльфа. Ее запекали целиком, как кабанчика, проткнув кол через рот и соответственно задницу. Острые грудки вопреки законам физики торчали вверх, а короткие косички едва не касались пламени. Телочка не просто была жива, вид у нее был до крайности возмущенный, как будто ее пригласили на ужин, но не сказали, что будет главным блюдом в меню. Картина называлась «Ужин на траве*". Наверно художник намекал, что орки уже дунули для поднятия аппетита.

(*«Ужин на траве» — Намек на скандальную (для своего времени) картину импрессиониста Эдгара Мане «Завтрак на траве». Мужчины на ней полностью одеты, а женщина абсолютно голая)

В итоге я оставила полотно «Жатва» в стиле Васила Горанова*, на котором колхозницы в миниюбках и коротких топах шалависто изгибались среди пшеничных колосьев.

(*Васил Горанов — современный модный болгарский художник. Пишет картины в псевдоисторическом стиле. Все крестьянки на них выглядят, как модели из «Космо»).

А вот зеркало меня расстроило. Нет, само оно было отличным. Ростовое, как я люблю. От разглядывания себя камерой со стороны у меня с непривычки кружилась голова. Меня расстроило мое отражение.

Кожа нездорового сероватого оттенка, сеточка красных сосудиков в глазах… Даже кудряшки уныло распрямились и повисли сосульками.

На мгновенье мелькнула мысль, что Лира навела на меня порчу. Я в такое, конечно, не верю, но от этой ведьмы всего можно ждать. Как бы не пришлось тут бабку искать. Надеюсь, это окажется не баба Нюра.

Мариэль(4): Мяу

MegaKillerIzAda (7): кис кис

Мариэль(4): Максик а ты кофе уже пил?

MegaKillerIzAda (7): я те че казуал*.. такой херней страдать

Мариэль(4): Жаааль… а я угостить хотела…

MegaKillerIzAda (7): когда?

Мариэль(4): да сча

(*казуал — Обычный игрок, тот что играет время от времени и ради удовольствия. Макс имел ввиду, что пока некоторые жрут, враг качается.)

Яичница с ветчиной, пирог с печенью, оладушки в сметане и два яблока, которые Макс тут же спрятал в инвентарь, и огромная кружка ягодного чая. Бесплатный завтрак внушал уважение. Макс лопал, а я смотрела на него и умилялась.

Этот здоровенный долбоклюй пробуждал во мне какие–то инстинкты наседки. Странно, если учесть, что чужих детей я не любила, а своих у меня не было.

— Ты чё, бомжа ограбила, Маришка? — заявил он с порога.

— Это винтаж, бохо стиль, так в Питере самые модные телочки ходят, — я гордо перекинула вперед чудовищную сумку.