Мой босс Дьявол!

Этот понедельник мог оказаться одним из лучших. Хотя бы потому, что итальянцы одобрили наш проект. Но он стал худшим благодаря Марианне и Ричарду.

Я не помню, как отработала этот день, не помню, как добралась до дома вечером. Но когда вошла в квартиру, меня встретила гробовая тишина.

Бросив свою сумку на пол, я оглядела кухню, затем прошла в спальню. Никого. Хелен могла быть либо в ванной, либо в моей мастерской.

Это должно меня напугать, я не хотела, чтобы кто-либо открыл мой секрет, но в тот момент мне уже было плевать. На всё.

Я захожу в маленькую комнату с разбросанными коробками и мольбертом. Стены все ещё черные и я не уверена, собираюсь ли я здесь, что-то менять. Почему-то мне не хочется забывать тот день. Хочется помнить, когда все изменилось.

Хелен оборачивается на звук открывающейся двери. Её лицо выражает потрясение и замешательство.

— Девочка… — Она хочет сказать о том, что увидела, но, как только я слышу её голос, слезы прорываются сквозь веки. Хел тут же оказывается рядом и заключает меня в свои объятия. Она не спрашивает в чем дело и что произошло. Просто гладит меня по волосам и ждёт. Когда я успокаиваюсь, подруга отстраняется и проводит пальцем под моими глазами, вытирая потекшую тушь.

Я смотрю на то самое изображение нарисованное углем и моей кровью. Хелен встает рядом и смотрит вместе со мной. Мы молчим, будто ведем немой диалог. Я прерываю тишину первой.

— Я была в отчаянии, когда нарисовала это. Даже не помню тот день…

Не отводя взгляда от изображения, подруга шепчет.

— Это потрясающе…

Это не то, что я ожидала услышать. Думала, она скажет, что это работа психически нездорово человека, но Хелен действительно потрясена. Примерно так же, как и я, тем утром, когда увидела результат.

Уверена, что не осмелилась бы, показать этот рисунок хоть кому-то. Его история пугает даже меня, если Хел узнает больше, она точно запрет меня в психушке.

— Думаешь? — Неуверенно спрашиваю я.

— Конечно! — Хел смотрит на стены и большую черную надпись. — Но я должна спросить, что здесь произошло?

Я пожимаю плечами. — Понятия не имею.

Хелен не развивает эту тему. Она подходит к стене и берет холст накрытый тканью. Незаконченный портрет Ричарда.

— О. Вау. — Она держит портрет вытянутыми руками и рассматривает детали. — Он действительно изменил твой мир. Ты снова рисуешь и это… — Хел разворачивает изображение, и я смотрю в черные пронзительные глаза. — Это лучше, чем когда либо. — Я киваю, зажав нижнюю губу между зубами. — Мир должен увидеть это.

— Нет. — Я мотаю головой. — Ричарду это не понравится, и я… Не хочу, чтобы люди увидели.

— Зря. Тебе стоит спросить у него.

— Нет. — Твёрдо отвечаю я.

Хелен небрежно пожимает плечами. Возвращает портрет на место, подходит ко мне и берет за руку. — Пойдем, обсудим твой день, маленькая собственница.

Я забыла про пиццу, поэтому мы готовим быстрый салат и жарим мясо. Я не говорю, что произошло, держу в себе. Но с каждой минутой это становится делать все сложнее.

Спустя три выпитых бокала вина, я выпаливаю всё, что произошло сегодня. О Ричарде и Марианне и моём желании перевестись. Подруга, молча, слушает меня, а потом поддерживает. Спустя еще два бокала, мне уже не так грустно. Я тверда в своем намерении и завтра, первым делом с утра, пойду в HR отдел и напишу заявление.

Меня хватило на две серии «Сплетницы», хотя я совершенно не понимала смысл, размышляя о будущем. Оставив Хел с банкой мороженого на диване, я ушла спать.

Кажется, мне уже снился какой-то сон, когда я почувствовала слабое прикосновение к голове. Инстинкты сработали мгновенно, я распахнула глаза и увидела тёмный силуэт, нависший над моей кроватью. Мои шторы не пропускают свет, поэтому кто это разглядеть было просто невозможно.

Паника пронзила каждую клетку тела, я завизжала и отпрыгнула к изголовью кровати. Мой рот накрыла тяжелая ладонь, я пыталась вырваться, но меня зажало чужим телом. Крики стали приглушенными, но я не сдавалась, продолжая бороться. Мои волосы сжали в кулак, так, что я почувствовала острые колючки боли. Человек сел на меня сверху, заблокировав любые движения. Я пыталась пинаться ногами, крутилась, но все было бесполезно. Меня поймали.

— Тише, перестань кричать, маленькая мышка. — Когда мозг обработал слова, я замерла, почувствовав облегчение. — Вот так. Сейчас я уберу руку, и ты не издашь ни звука.

Я киваю. Ладонь исчезает, делаю глубокий ровный вздох. Ричард тянет меня чуть сильнее за волосы, и я откидываю голову. Его рука нежно гладит мою щеку. Я не вижу, но чувствую, как он наклоняется и проводит носом по моей шее, глубоко вдыхая.

— Я обещал, что поймаю тебя. — Шепчет он.

— Ричард… Что ты здесь делаешь? — Мой голос дрожит, я не знаю от страха это или от возбуждения.

— Я соскучился по твоему запаху. — Ладонь ложится на мою шею, слегка сжимая её. — Соскучился по твоему вкусу. — Он проводит языком от уха к ключице. Мурашки тут же покрывают все тело. — Соскучился по голосу. — Едва ли касается моих губ своими. — Соскучился по тебе.