Я могла бы разлить свою гордость по бутылкам и продать по две тысячи долларов за каждую. Мне казалось, что я сумею взлететь, если чуть-чуть подпрыгну.
Кайф от увиденного фиаско на лице Гребцова длился полтора часа до тех пор, пока меня не вернули на поверхность Земли одним простым сообщением, поступившим на телефон с настойчивым жужжанием.
Мистер А: Я не люблю делиться.
Я посмотрела на экран и нахмурилась.
Вероятно, Алекс начал что-то подозревать из-за того, что я была ему недоступна во время свиданий с Максимом.
Забавно, что я действовала у него за спиной, будто недостойная жена.
Мы с «Мистером А» не состояли в реальных отношениях, тем не менее, я до сих пор ощущала на кончике языка горький привкус предательства. Оно горело в моей груди. Это пламя я пыталась унять скверным самовнушением, гравируя на сознании слова утешения. Я цеплялась за мысль, что мы ничем друг другу не обязаны.
Черная Орхидея: Между нами не было ничего серьезно. И… с ним все кончено.
Ответ пришел через минуту.
Мистер А: Хорошо.
Мне не требовался приказ рассказать, во что я была одета сегодня, или, точнее, какая пикантная вещица из гардероба отсутствовала на моих бедрах. Алекс отозвался одобрительно. Я не могла удержаться и так же поведала о засосе и реакции Гребцова.
Мистер А: Как твой босс смотрел на тебя?
Черная Орхидея: Как будто он хотел сорвать с меня платье и взять на глазах у всех.
Мистер А: О, не сомневаюсь, что он именно так бы и сделал.
Я настолько увлеклась воображением этого сценария, что очнулась от собственных фантазий только спустя добрых двадцать минут, забыв отправить важное электронное письмо вовремя.
Связь с Алексом определенно не творила чудес с моей работой.
Глава 14
ЛОЛИТА
Ближе к обеду Александр Павлович успел набрать рекордное количество очков на своем мудаковом счетчике.
Дела шли хорошо, даже чуть лучше, чем ожидалось. Сотрудники добровольно рвали свои задницы, чтобы закончить подготовку к мероприятию до прибытия акционеров. И все же Гребцов вел себя таким образом, словно каждый, кто встречался с ним взглядом, лично всаживал пулю в голову его бабушки. Обычно я принимала на свой счет все, что в тот или иной день превращало его в сущего дьявола, однако сегодня, казалось, мишенью злости босса являлся кто угодно.
Не то чтобы Гребцов игнорировал мое существование...
Нет.
Он как раз таки игнорировал!
Пропускал мимо ушей все мои предложения, адресованные ему лично по электронной почте касательно его будущего выступления на предстоящей вечеринке. Тем не менее, мерзавец не забывал пристально пялиться на меня через весь кафетерий во время обеденного перерыва, как будто само мое присутствие наносило непоправимый ущерб его ранимому эго.
Последней каплей в бездонном колодце моего терпения стало короткое уведомление Гребцова по E-mail о том, что я на непростительно целых четыре минуты опоздала со сдачей документов по проекту с одним из наших клиентов.
В конце концов, я ворвалась без стука в кабинет начальника, размахивая в воздухе папкой с необходимым комплектом бумаг.
— Вы что, черт возьми, издеваетесь надо мной?!
Гребцов и бровью не повел, продолжая работу за компьютером.
— Если вы, Поклонская, пропустите важный срок сдачи, то не получите утверждения плана по проекту, и придется делать всю работу с самого начала. Простите, вам требуется какое-то особое отношение?
— Нет, я требую элементарной человеческой порядочности. Прошло всего четыре минуты! — я стиснула челюсти, заскрежетав зубами.
— Возможно, я мог бы дать вам некоторую свободу действий, если бы данный проект являлся внутренним делом. Но были установлены конкретные временные рамки, адаптированные к нашему уважаемому клиенту. Ты действуешь с недопустимой халатностью, Лолита.
— У меня еще уйма времени. Проект нужно сдать в пятницу, верно?
— Но перед этим — внести правки и утвердить.
— Четыре минуты, Александр Павлович, — прорычала я. — Не устраивайте сцену из-за четырех минут.
Гребцов напрягся, немного изменив позу, прежде чем что-то тихо и неразборчиво пробурчать себе под нос.
Я издала раздраженный вздох.
— Это из-за засоса?
Этот острый вопрос наконец-то заставил мужчину удостоить меня непонимающим взглядом.
— Прошу прощения?
Не предоставив мне возможности продолжить, Гребцов поднял руку в останавливающем жесте, тем самым требуя, чтобы я не перебивала его.
— Пропущенные сроки, пусть даже и на четыре минуты, — это прискорбная манера поведения, Поклонская. Я написал бы вам с напоминанием независимо от того, присасывался ли кто-то к вашей шее накануне, или нет. Кроме того, вы, должно быть, предполагаете, будто я одержим вашей личной жизнью. Но, спешу вас утешить: это не так. Мне безразлично, с кем вы проводите ночи. Конечно, я могу поздравить вас с появлением бойфренда, если того желаете.
Я не смогла придумать достойный ответ, так что Гребцов быстро воспользовался моим минутным ступором, чтобы произнести хриплым и мрачным голосом:
— Хорошо. Скажи мне, Лолита, кто этот счастливый джентльмен? Какой-то скользкий бабник, вроде того, что пытался подцепить тебя в баре? Или кто-то из наших коллег?