Мой босс — мой бывший подчинённый

Этот разговор состоялся несколько недель назад. Я мотался в Салехард в связи с болезнью отца. Он уже давно не у дел – ресторан продали, я добавил денег, и мы с братьями купили родителям дом. Пока в нем живет только моя мама.

Разговор вышел сам собой. Отвозил к ней Ленку. В который раз заговорили о Насте. Я вяло и без интереса реагировал на расспросы братьев. Но как только они разъехались по домам, а мы с мамой остались наедине – все изменилось.

В моей семье все искренне думают, что у нас нет математиков. Обычные рабочие. Даже сейчас, когда у меня получилось заработать столько денег, что смог бы купить даже свой собственный самолет, братья и отец удивляются, в кого я пошел. В мать. В мою маму.

Она привыкла притворяться, делать вид, что ничего не понимает. Постоянно просить помощь у всех. На самом же деле именно она была тем, кто подсовывал мне книжки по программированию.

– Леша, Леночка растет, – заметила она мягко, когда сидели в зале, у камина, оставшись втроем. Я, ее внучка и она сама.

– У нее все отлично.

– У нее, может быть, и отлично. Только девочке лучше расти с матерью, не только с отцом. Я так понимаю, надежды, что вы как-то поладите с Настей совсем нет?

– Совсем, – кивнул, собираясь уйти от разговора.

Как обычно. Для меня это неприятно. Даже с Настей уже некоторое время воцарился мир в отношениях. Она больше не скандалит. Получает от меня деньги, если собирается в Москву – обязательно предупреждает. Я слежу за тем, чтобы Ленка ее периодически видела, хоть иногда Настю приходится уговаривать.

– Плохо, что папа твой заболел, иначе я приехала бы к тебе, пожила бы с внучкой. Ребенку все лучше с родной бабушкой, а не с чужой няней.

– Возможно… возможно скоро все изменится.

Я решил сообщить ей. В конце концов, я планировал жениться на Мие. И чем раньше все узнают об этом, тем лучше.

– Изменится? – мама напряглась. Она усадила Ленку к себе на колени. – Ты кого-то встретил? Лешенька, не томи! Ты вечно молчишь о том, что у тебя в душе. Я всю жизнь говорила тебе, что со мной ты можешь советоваться, о чем угодно. Так?

– Встретил.

– Давно?

Мать читала мои мысли у меня по лицу. Я никогда не понимал, как это работает, как ей это удается. Но часто, многого мог и не говорить – она уже знала. Могла договорить мою же мысль до конца. Правда, это всегда происходило только, когда мы с ней были наедине.

– Давно.

– Она не из Салехарда.

Она даже не спрашивала. Рассказывала за меня.

– Из Москвы? И мы ее не знаем.

– Нет. Не знаете.

– Настя говорила что-то такое. Леша. Говорила, что подозревает, будто бы ты с кем-то со своей работы встречаешься. Слишком часто там пропадал. А еще, она говорила, что ты постоянно во сне бормочешь одно имя.

– Она слишком много говорит, – услышал свой рык. Конечно. Такое было? Придумать она этого точно не могла, я не произносил имя Мии вслух. Неужели и впрямь бормотал? Совсем двинулся.

– Ну. А что ты хочешь? Возможно, Настя и не самая ответственная на свете. Все приходит с возрастом. Но ты ей нравился. Она действительно переживала, иногда звонила мне. Она проклинала какую-то Мию. Имя я хорошо запомнила. Редкое. Мия? Я правильно произнесла?

Кивнул. Внутри при упоминании ее имени разгорелся пожар. Я планировал написать ей, как только офис будет готов. Это должна была быть первая часть плана.

– Она настолько красивая?

– Для меня – самая.

Мать замолчала на несколько минут. Она играла с Ленкой и искоса поглядывала на меня. Я ждал, хотел договорить, хотел, чтобы она первой узнала.

– Лешка. Ты меня удивляешь все больше и больше. Сперва твой побег в Москву. Потом эти твои миллионы, кто бы мог подумать! А теперь выясняется, что ты еще и романтик!

– Я не романтик…

– Ты романтик. Еще какой. Видел бы ты себя сейчас. О ней думаешь? У тебя шея покраснела, сынок. Нога ходуном ходит. Ты дергаешь пальцами. Послушай, даже в глубоком детстве, когда ты, помнишь, стоматолога испугался, ты даже тогда не был таким взволнованным, как сейчас. Еще немного и я решу, что ты без ума влюбился.

Не сказал ничего. Опять кивнул и исподлобья посмотрел на нее. О чем здесь говорить? Если все настолько видно? Внезапно, я сказал что-то, чем удивил не только мать, но и самого себя.

– Я боюсь.

– Чего?

– Я боюсь, что она откажет.

– Не поняла, сынок? Ты боишься, – мама была в шоке. Это, наверное, был первый раз за всю мою жизнь, когда я говорил настолько откровенно. – Ты боишься, что она тебе откажет? Боишься ей признаться?

– Нет. Признаться хочу. Не боюсь. Я боюсь другого. Боюсь, что не полюбит меня.

– Так ты… – мама впервые в жизни опоздала со своими выводами. – Она еще не знает о твоих чувствах? Настя еще до рождения Леночки так рассказывала об этой Мие, как будто у вас уже давно и серьезно отношения. А получается… Почему же ты не признался ей до сих пор?

– Не мог. Не достоин был.

– Ты?

– Я. Ты не знаешь ее. Мия была моей начальницей на моей первой работе в Москве.

– Она старше тебя? – мать даже не дождалась подтверждения. – На сколько?