Мой босс-тиран, или Няня на полставки (СИ)

— Ма...Лиля, мне нужна твоя помощь! Со Стёпкой... — на одном дыхании выпалил Лев и замолчал.

В трубке повисла зловещая тишина, будто на том конце провода даже дышать перестали. Новый щелчок зажигалки намекнул на сдавшие нервы родительницы, и Лев уже не надеялся, что она ответит.

Но она ответила.

— Таки я приеду, но имей ввиду, деточка, никаких подгузников. И каши варить я тоже не собираюсь.

Аверьянов выдохнул и как можно бодрее ответил:

— Степе шесть лет. В туалет он уже давно ходит сам. А кашу я и сам сварю. Приезжай, Лиль.

* * *

— Ой, тока не ври мне, шо я хорошая мать, я тебя умоляю...

— И не собирался, — парировал Лев, в любое мгновение ожидая затрещины, но мать на удивление только хмыкнула.

— И где это создание не твоей природы?

— Тсс... спит. Я хотел вначале с тобой поговорить. Ты как мудрая жен... — не успел он договорить, как мать прыснула со меху.

— Продолжай-продолжай... — вытирая набежавшие слезы, бормотала Лиля, — Люблю, когда люди не умеючи, пытаются врать, это выглядит-таки очень забавно. Хотя странно, учитывая, что ты вроде мой сын, а врешь так себе, надо сказать, никудышно даже.

Лев покраснел, но все же сдержался. Он-то хотел серьезно поговорить, а ей лишь бы смеяться. Мать — она как стрекоза, такая же беззаботная и вечно веселая. Зря он ее позвал.

— Да ладно тебе, будь проще, Левушка, будь проще. Таки что там с чужим потомством? Шкодит? Мамаша надеюсь уж в розыске? Только бы не посадили, а то-таки придется и дальше чужого прикормыша растить-поить. Ох и не люблю я всяких разных бастардов, ох и не люблю...

Лев вновь поморщился, но решил не обострять, ибо это бесполезно. Пусть говорит, что хочет, это ерунда все. Он-то знает, что в душе она не такая, в душе, где-то очень глубоко, мать добрая.

Лев налил Лиле чай, разогрел пиццу, которую заказывал для Стёпки накануне и отобрал папиросы.

— Лиля, в доме не курят, тут ребенок и вообще...

Мать недовольно поморщилась, но пачку убрала обратно в сумочку.

Пока разговаривали - не слышали, как Стёпа проснулся и спустился в столовую.

Замер в дверях, переводя взгляд с отца на Лилю и обратно и тут в гробовой тишине раздался нарочито-ласковый голос «бабушки».

— Ути, какой милый ребеночек. Ну иди сюда, к бабушке, мой сладкий, мой цыплёночек. Бабушка тебя не обидиит, иди-иди...

Степка замер на месте и только взгляд, обращенный к отцу, говорил о том, что в этом доме для ребенка наконец-то нашелся равный противник.

* * *

На второй день пребывания в доме Лилечка притащила в дом Аркадия Палыча и жизнь Льва заиграла новыми красками. Степка тоже в стороне не остался, и теперь прятался от нежданной-негаданной бабушки по углам и нишам.

Аркадий Палыч, привыкший к единоличному пользованию квадратными метрами, ничуть не стесняясь расхаживал по дому в семейных трусах в синий и белый горох, почесывал весьма волосатое пузо и уже пару раз попытался закурить прямо в гостиной.

— Лиля, не могла бы ты угомонить своего возлюбленного и попросить воздержаться от пагубных привычек в моем доме? — прошипел Лев, поймав вечно ускользающую от него мать в коридоре.

Та смерила его недовольным взглядом и сделала вид, что не услышала вопроса.

Лев, вовремя вспомнив, что на мать такой тон действует как красная тряпка на быка, решил сменить тактику. С Лилечкой нужно немного поунижаться, поумолять, возможно поваляться в ногах, чтобы она снизошла до просящего, даже если этот просящий собственный сын. Можно даже сказать, особенно если это сын.

— Я понимаю, что я сам тебя попросил. Понимаю, да... знаю, как тебе тяжело и сложно это все дается и...

— Чего это тяжело? Ты на что намекаешь?! — перебила его мать, — Ты хочешь сказать, что я старая и немощная?!

Ой, вляпался, твою ж мать!

— Да нет конечно, ничего та...

— Ты хотел сказать, что я не могу справиться с каким-то одичавшим пацаненком?! Да?

— Нет-нет, что ты...

— То есть ты имел ввиду, что я не имею авторитета и не могу приструнить одного-единственного ребенка?!

— Да нет же! Ты прекрасный авторитет и можешь приструнить кого угодно! Ты эталон для подражания и...и...

— Так уж и эталон... — вмиг зардевшись и покрывшись румянцем, перебила Лилечка, — Так уж и прекрасна...

— Вот те крест! — Лев готов был даже молиться, если потребуется, лишь бы мать позаботилась о Степке.

Сам он, как оказалось, отец совсем никудышный, но Ольга-то еще хуже. Ольге он никак, ни при каких обстоятельствах не хотел отдавать сына. Можно быть каким угодно человеком, какой угодно женщиной, женой, подругой и товарищем, но равнодушие матери непростительно. Худшее из зол — это равнодушие. Даже Лиля вон, хоть и с закидонами, но уж сына в беде никогда не бросала и всегда была рядом.

— Ладно уж, — нарочито громко вздохнула мать, — Так и быть, поговорю с Аркашей, чтобы вел себя потише. А заодно и подкидыша твоего воспитаю.

— Лиля! — Лев приложил палец к губам.

Не хватало, чтобы Стёпка услышал эти ее слова.

— Молчу-молчу... но вообще не факт, что он твой сын, — шёпотом добавила она, но Лев так сердито взглянул на мать, что та тут же замолчала.