Мой босс-тиран, или Няня на полставки

Мира выдохнула. Она так боялась услышать что-то более интригующее, что не заметила, как побелели костяшки пальцев. Хвала богам Стёпка чего похлеще не видел.

— Как же ты сюда добрался?

— Как-как... в машину к предателю залез, у работы вылез и одной тете сказал, что я забыл, как домой дойти. Она меня и проводила.

— И не позвала полицию? — ахнула Мира, — И не зашла с тобой в дом, не проводила до родителей?

Степка пожал плечами, его-то эти вопросы волновали мало.

— Она смотрела, что я домофон нажал и вошел. И ушла.

— Адрес где взял? - простонала Мира, уже зная, что и на это у мальчика найдется ответ.

— Да предатель на столе оставил, когда в прошлый раз ездил к тебе. Он же ездил, да?

— Ездил… - обреченно вздохнула Пташкина.

— Ну хоть тут не обманул…

— И что же мне теперь с тобой делать? — вздохнула она.

— Что-что... жить будем. У меня с собой еще Жучка и Жук. Ты же не против, правда? Не мог же я их там оставить... назад-то я уже не вернусь.

* * *

Конечно же Мира не могла оставить Степку у себя, отец наверняка волнуется, хоть даже и такой глупый как Лев. Ну как он мог даже мысль допустить, чтобы отдать ребенка в детский дом? В своем ли Лев уме?

Когда уставший Степа уснул на диване в гостиной, Пташкина тут же набрала номер Аверьянова и рассказала, что Степка у нее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну Пташкина, погоди! — ожидаемо ответил шеф и уже через полчаса вломился к ней в квартиру вместе с какой-то кучей народу.

— Эй, потише. Вы мне ребенка разбудите! — воскликнул она, но ее даже слушать никто не стал.

Стёпка тут же расплакался, размазывая слезы по румяным щекам. То ли испугался, то ли недоспал. Зыркнул на Миру своими голубыми глазами, обманула, как знал обманула...эх!

Пташкина лишь виновато косилась одним глазом в его сторону, а другим на старшего лейтенанта в очках и дядечку с большими усами, да на вопросы их отвечала до тех пор, пока язык шевелиться не перестал от усталости.

И вопросы-то какие глупые...

- Где вы, гражданочка Пташкина взяли ребенка?

- Где, где, украла...

Ох, зря она это сказала. Чуть руки не заломили. И срок пообещали за язык длинный.

- В каких отношениях с отцом ребенка?

- Хм... в тесных.

Лев что ли там поперхнулся? Надо бы по спинке постучать.

- Знаете ли вы мать ребенка?

- Ну так... не то, чтобы очень. Но такую змею раз увидишь — век не забудешь!

- Знаете ли вы кто такая злыдня?

- О да... еще одна змея, мало того, что ребенка обижала, так еще и с охранником вредительством и подставами занимается. И в беседках маленьких злыдней размножает. Вот.

Снова что ли Аверьянов поперхнулся? Да дайте ему уже воды!

— Спасибо, Мирослава Сергеевна! Вы нам очень помогли! — расплылся в улыбочке усатый и направился прямиком к ошалевшему от ответов Миры Аверьянову.

А нечего подслушивать...

— Ну что, папаша, будем сообщать куда следует. Пусть они там решают, что с пацаном делать, раз матери не нужен и от вас сбегает.

Мира увидела, как напряглась спина Льва. Вгляделась в лицо, на котором заиграли желваки, и на лбу запульсировала голубая венка.

— Не надо, хуже будет, — шепнула она на ухо, пытаясь его успокоить, а он, индюк такой, вместо благодарности вдруг схватил ее за руку, больно между прочим схватил, и потянул за собой в ее же спальню.

Мать честна, это он что же удумал, развратник! Кругом столько народу, а он...

Мира уже даже начала отмазки придумывать, а Лев вместо ласковых слов зло выдохнул ей в лицо:

— Это уже слишком! Мало того, что вы запудрили пацану голову, так еще и пытаетесь учить меня жизни!

Мира опешила. Что значит голову запудрила? Чему она его учит? Что не так-то опять?!

— Я устал от вас и вашей бесконечной лжи. От ваших проделок и проблем! Вы же мне всю жизнь испортили! То вы бабу какую-то в дом тащите, то воруете кольца, то ребенка!

— Я?! — она хотела воскликнуть, но получилось какое-то шипение.

Вот тут Пташкиной стало по-настоящему больно и обидно. Это что он такое говорит? Это он серьезно? Это он ей, да?

— Вы! Я устал от вас и прошу оставить нас в покое. Я так и быть в последний раз не заявлю на вас, но больше...больше прошу тебя, Мирослава, не звони и не появляйся в моей жизни. Ты все портишь...

Мира застыла с открытым ртом, и вдруг, будто опомнившись, отвернулась.

Пробормотала едва различимое:

— Уходите...

И почти сразу почувствовала прикосновение к плечу, которое больно обожгло кожу. Резко развернулась и выпалила ему в лицо:

— Мне жаль, что этому ребенку в родители достались вы!

Лицо Аверьянова перекосилось от злобы, он кивнул, сжал зубы и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.

А Мирослава горько заплакала.

Она очень хотела проститься со Степой, умом понимая, что скорее всего это их последняя встреча. А сердцем... сердцем Мира прикипела к рыжему пацану навсегда. Прочно обосновался в ее душе Степка, засел, словно ноющая заноза.

Еле-еле она пересилила саму себя, чтобы сказать Степке до свидания, но он отвернулся, завидев в ее и не обернулся, шагнув за порог.

Мирослава осталась одна.

* * *

— Пташкина, вы видели Жучку?