Мой босс – тиран

— Ну и мудак ты, Максим! — недовольно ворчит друг. — Не ожидал от тебя такого.

— И что мне теперь делать? Может лучше, дашь совет, а? Хорош, осуждать, — теперь недоволен я. — Будто сам лучше.

— Вот тут не надо говорить обо мне, мы говорим о тебе, Макс.

— Хорошо, признаюсь, я мудак, конченый подлец, негодяй, да кто угодно, но это не облегчает мою проблему. Понимаешь?

— А в чем собственно проблема? — не понимает Костя. — Вроде ты теперь, как бы с Ольгой.

— Да я не с ней! То, что случилось между нами, это просто наваждение какое-то. Я просто хотел доказать самому себе, что забыл её…

— А в итоге?

— Да ничего в итоге. Забыл. Проплыли. Все в прошлом. А проблема в ней! В Дилфине! — наливаю себе виски и выпиваю залпом. — Я хотел с ней поговорить и поговорил!

— И что ты ей сказал?

— Ляпнул лишнего. Сказал, что ничего ей не обещал.

— Ну, Макс, ты уже знаешь, что ты мудак, но, кажется, не знаешь, что ещё и идиот. Да кто так говорит девушке, с которой был, как ты и сам сказал, крышесносящий секс? Правильно, идиоты, а ты у нас идиот!

— Я, кажется, влюбился, друг!

Смотрю на него искоса, а после оба заливаемся громким смехом. Нет, мы не смеёмся, а ржём.

— Любовь — сука, женщины — боль. А мы, мужики, настоящие козлы! — изрекает друг. — Влюбишься, будь готов к последствиям.

— Говоришь так, будто сам прошёл весь этот процесс.

— Прошёл, не отрицаю, поэтому говорю тебе, что оставь ты все это. Если и вправду любишь, не усложняй все. Может, у вас что-то получится, кто его знает. Может, вы поженитесь, сделаете себе ребёнка, а потом будете выбирать ему или ей имя. А после в конце вашего пути у вас будет хэппи-энд, как в сказках.

— Но я не буду с тобой свататься, — улыбаюсь.

— Я тоже. Пусть это решат сами наши дети, когда они у нас появятся.

— Кажется, я не влюблён в неё, а болен ею. Мне катастрофически не хватает её, её смеха, ворчания и её запаха. Она каждый день рядом, дразнит меня, одевается так, что все сотрудники мужского пола зависают около неё, что мне хочется уволить их к чёртовой матери, а её отшлёпать. Но в то же время она далёкая, недоступная, запретная. Хочется просто быть с ней рядом, лежать с ней в одной постели и дышать одним воздухом на двоих.

— Да, ты просто перечитал книги, друг! — смеётся Костя, а мне все равно на его колкие слова. Пусть смеётся, мне все равно, ведь, по сути, я сказал правду.

Всю неделю, я просто думал о ней и не мог сконцентрироваться ни на чем. Закрываю глаза, вижу её, открываю глаза, дышу её запахом. Весь дом пропитан её запахом. Даже запретил прислуге убираться в доме. Если так сделаю, будто все исчезнет вместе с запахами её тела, и я останусь один в большой квартире. А на работе пытаюсь не обращать на неё внимания, разговариваю холодно, да и она отдалилась от меня, между нами стоит вечное напряжение, а разговоры сводятся к простому "отнеси и принеси". Даже вкус её кофе изменился. Слишком горьковатый, хотя я люблю горький кофе. Но теперь это не тот вкус, который я любил раньше. Совсем другой, не тот.

За неделю Дилфина изменилась: её стиль в одежде, манера её речи и улыбка на лице. Слишком натянуты, слишком фальшиво, все слишком. Особенно длина её юбки или платья. И почему раньше я не придумал для сотрудников дресс-код? Для женщин юбка длиной до колен, блузки без глубоких декольте? Потому что я не влюблялся в своих подчинённых, не крутил с ними шашни, не ревновал никого так, как ревную её. Да, банально я её ревную. И не могу больше. Потому что я так создан.

— Эй, Ромео, спустись на землю!

— Может, хватит подкалывать меня и смеяться надо мной?

— Ну не я же влюбился, а сам Максим Афанасьевич, большой босс компании «Росянки». Да в кого же? В свою секретаршу.

— Не смешно, Костя. Вот, когда ты влюбишься, припомню ещё.

— А я не влюблён, друг.

— Это временно.

Дальше наш разговор был о делах компании. Мы с ним обсуждали новый проект, а ещё, что делать с информацией Ольги. Даже забыли о виски. Мы не знали, стоит ли верить ей. Ведь она когда-то нас предала. И её вполне мог отправить сам Виктор. Это в его стиле. Скрываться за спинами других. Всегда был такой, но тогда мы с Костей не обращали на это внимания. Для нас это было сущей мелочью. Наверно, поэтому мы были шокированы, когда он ударил нас под дых, подставил нас. Но мы сумели победить и эти трудности, пока не научились ровно стоять на своих двоих. Возможно, поэтому мы доверяем друг другу слепо. Константин мне, как брат. Он стал им. Он мой брат, хоть и не кровный.

Наш разговор прервал телефонный звонок. Извинившись перед другом, поднял трубку, ведь звонил Павлович. Возможно, он собирался сказать что-то серьёзное, раз звонит в такое время.

— Да, Павлович.

Услышанное, мягко говоря, не очень понравилось мне, но надеюсь, Павлович и его люди проконтролируют дело, пока я буду там.