Мой босс – тиран

Я вообще пожалела, что пришла сюда. И откуда я узнала про этот клуб? Да это все чёртова реклама, что высветилась у меня на телефоне. Сидя в такси и проверяя свою почту, случайно наткнулась на неё, и меня будто понесло. Попросила водителя подбросить меня до клуба, а придя сюда, меня ничуть не смутило, в каком районе расположен этот самый клуб и какие люди в нем. Я просто пила что-то крепкое, что мне посоветовал бармен. Я была просто пьяна, даже тогда, когда в пьяную голову пришла идея станцевать приватный танец на шесте. Умела ли я танцевать на шесте? Нет, скорее всего, я просто перечитала романы и сказки, и на час захотелось быть плохой девчонкой. И мои слова, что я сказала Максиму тоже по пьяни. Это ведь из-за меня сейчас его ранили. Потому что я не хотела услышать его, не дала ему договорить, и тем самым стала причиной всего этого.

— Нет, тебе надо в больницу, — я стёрла слезы, дрожащей рукой, и как сумасшедшая, уставилась на него.

— Дилфина, успокойся, со мной все хорошо.

— Нет, ничего не хорошо, тебя ранили, у тебя кровь идёт из раны, и как ты можешь говорить, что все хорошо?! — уже перешла на крик.

— Ладно, если тебя это успокоит, мы пойдём в больницу. Ты только успокойся.

Максим подошёл и снова сгрёб меня в охапку, но я быстро отстранилась от него, чтобы поторопить его.

— Я сам поведу машину.

— Нет, тебе нельзя.

— Тогда мы никуда не пойдём. Думаю, если мы пойдём в больницу, у нас будут проблемы. Придётся объяснить врачам, почему меня порезали, — сказал Максим.

— Тебя порезали?! — в сердцах вскричала я, не сразу сообразив, что Максим просто смеётся надо мной. — Хорош шутить, — буркнула я, когда поняла смысл его слов.

— Раз ты чувствуешь вину передо мной, то лучше делай, как я говорю, — тоном, не терпящим возражений, заявил он. А я пока даже мыслить нормально не могла, хоть и была трезва. Поэтому тоже быстро закивала головой, согласившись на все его условия.

Вернувшись в его машину, мы немного поссорились, кто будет вести машину, но в конце все же Максим отстоял свои позиции, и мне пришлось согласиться и тут, лишь бы с ним все было хорошо.

До его дома мы доехали в молчании. В воздухе витало напряжение, и я изредка бросала взгляд в руку Максима. Разумеется, в кромешной темноте не было видно, как глубока была рана, да и на нем была надета куртка. Поэтому я лишь питала слабую надежду на то, что Максим прав, и рана не глубокая, а просто царапина.

В какой-то момент рука Максима, что лежал на коробке передач, легла на мою все ещё дрожащую руку, накрыла её и сжала, привлекая моё внимания. Подняла голову и встретилась с его взглядом. Он мягко улыбнулся, поднёс мою руку к губам и поцеловал. Я затаила дыхание, и не разрывала с ним зрительного контакта. Максим отвернулся, следя за дорогой, так и не отпустив мою руку. Отвернулась от него, крепко вцепившись за свой плащ, который держала в другой руке, я сделала глубокий вдох, а после выдох и подняла голову, смотря на профиль Максима. Слезы застыли на глазах, но я больше не плакала, иногда искоса смотря на наши сплетённые руки и в душе радовалась. Не знаю почему, но в этот момент я чувствовала себя защищённой, в безопасности.

Неужели, я простила Максима? Или это совсем другое?

Дом Максима встретил нас тишиной. Повесила плащ в прихожей, сняла туфли и прошла вслед за Максимом, который сняв только обувь вошёл. Когда я вошла в гостиную, он уже стоял рядом с диваном, держа в руке аптечку, и по видимости, ждал меня. Оказавшись рядом, я взяла из его рук аптечку. Максим снял с себя куртку и пиджак, и когда он поднял руку, чтобы расстегнуть пуговицу, поморщился. Было видно, как ему трудно это сделать. Ему нужна была помощь, чтобы расстегнуть эти пуговицы.

Оставив аптечку на журнальном столике, накрыла его руки на пуговицах, я решила сделать это вместо него. Максим искоса посмотрел на меня, а после убрал руку, позволяя мне сделать это за него.

— Я не так представлял, когда фантазировал тебя расстегивающей мою рубашку, — криво усмехнулся он. Я одарила его хмурым взглядом, давая понять, чтобы он молчал.

Справившись с пуговицами, я сняла с него рубашку, пропитанную его кровью. Должно быть ему больно, но он не подаёт вида. На плече образовалось кровавое пятно, и из-за того, что цвет крови был темно-красным, порез почти был не заметен.

— Садись.

Максим не стал спорить со мной, сел на диван, и даже откинулся назад, смотря на меня из-под волос, спадающих на лоб, закрыл глаза.

Открыв аптечку, я вынула оттуда спирт, ватку и бинт. Сначала обтёрла кровь его рубашкой, потому что ей уже было не помочь. После обтёрла рану спиртом, и видела, как Максим стиснув зубы, сжал кулаки, а его грудь над моей рукой, каждый раз дёргалась, когда ватный тампон касался его раны. Нашла в аптечке йод и, наложив на рану, чтобы остановить кровь, зафиксировала его на ране.

— Через несколько дней, не знаю, как долго именно, но ты должен снять повязку, и наложить новую, чтобы избежать попаданий инфекции. Я вроде остановила кровь, но тебе стоит показаться врачу.

— Спасибо.

— Ну, тогда… я пойду домой.