Мой босс вампир

Собственный адреналин был незаменимым катализатором при получении эмоциональной подпитки. Ничто не насыщает так быстро и надолго, как порция чужой энергии вперемешку с собственными, генерируемыми по ходу пьесы.

А Громов был ответственным на работе, но первостатейным лентяем по жизни. Ему даже подпитываться было лень. Поэтому процесс получения энергии частенько совмещал с чем-нибудь. Водил девушек по заведениям или баловался в фитнес-клубе возле офиса. Это здорово экономило время: пылишь себе по беговой дорожке или гантели гоняешь, а на тебя пялится вожделеющими взглядами толпа девушек. А через пять минут начинаешь входить в эмоциональный клинч стихийных атак от ревнивых парней. Трижды в неделю он так и делал. Заодно держал себя в идеальной физической форме, хотя уже прочно приблизился к официальному сорокалетнему рубежу. Но на вид бы ему никто не дал больше тридцати.

В этот раз природная лень окончательно победила здравый смысл. Громову было лень даже пробежаться пару километров или подрыгать ногами.

Любовь к поиску простых путей подсказала наилучший выход: явиться на территорию, где вечерами частенько выгуливается "патруль" братков и шарахаются влюбленные парочки. От ожидания первых адреналина хоть залейся. Оставят без клыков и будут правы. А вторые просто фонтанируют положительными эмоциями.

Пока все было спокойно. И со стороны невооруженным глазом выглядело все очень пристойно – сидит себе человек на лавочке, наблюдает за одухотворенными парочками с циничным равнодушием.

Только если присмотреться и сделать несколько нереальных логических выводов, то можно заметить, как резко меняется настроение влюбленных, когда человек на них смотрит. Лица начинают хмуриться, потом возникает ссора, раздаются звонкие пощечины и обидные слова… Как с отвращением только что миловавшиеся голубки глядят друг на друга.

Винс осторожно протягивал хасты и деликатно вынимал бьющие фонтаном эмоции, энергию любви, сексуальности, привлекательности партнеров друг для друга. Правда, делал это с размахом – доводя сцены до абсурда. Ему иногда нравился театр человеческих страстей.

В принципе, оставалось еще чуть-чуть, буквально, самая малость. Только парочки, несмотря на хорошую погоду, почему-то закончились. Можно было уже не жадничать и проваливать от греха подальше, но Громов любил дразнить судьбу. И она отвечала ему закономерными оплеухами.

Как Коровьев из воздуха, возле лавочки соткался новичок из команды Паханчика. Борзый, бестолковый, едва нарастивший мясцо на костях и вчера научившийся бить наотмашь и кидать через колено. Зато в глазах столько фанатичной убежденности и презрения ко всяким кровососам! Бывали среди послушного стада Димыча такие экземпляры – считавшие вампиров классовыми врагами по определению, а уж на запрещенной территории и подавно потенциальными самоубийцами.

Парковая зона окончательно опустела, разошлись даже неутомимые собачники. Что ж, оно и к лучшему.

Винс потянулся, неспешно и манерно. Плотоядно хмыкнул, оценивая "братишку". Состроил самую приторно-вежливую физиономию, на какую только был способен.

– Доброй ночи, святой брат.

– Че дерзишь, грызло?

– А ты че хамишь? – так же вежливо поинтересовался Винс. Парень стушевался.

– Че ты тут отираешься, мразь? Тебе своей территории мало, решил сюда сунуться, проверить, как у нас тут звездюлями кормят, а?

– Плохо у вас кормят, если по тебе судить, болезный. Вон, еле-еле обрастаешь мышцой. Как был дрыщом, так и остался, зря потеешь.

– Сссука, – с присвистом выдохнул парень и кинулся в яростную слепую атаку, надеясь взять внезапностью.

Винсент почти ленивым движением снялся со скамьи и ушел в сторону, предоставив противнику возможность потерять равновесие и попробовать на вкус местную лавочку. Добавил на гарнир пару несильных, но болезненных тычков в подставленную поясницу и снова сдвинулся с линии атаки.

Такого поворота братишка не ожидал. Скатился на землю, подскочил, прицелился и снова тупо бросился вперед. Винсенту стало почти скучно, уж очень примитивными были эти попытки атаковать. Всего-то дел с этим малолетним – зажать локтем подставленную руку, слегка повернуться и чуть-чуть надавить – простейший болевой прием, а действует безотказно.

Ах ты ж сволочь! Исхитрился достать ногой, в коленку! Больно же, черт подери, и штаны теперь грязные!

Громов сильнее вывернул руку противника, заставив его присесть и побледнеть от боли.

Винсент был обижен и зол. А еще размышлял, что теперь с этим недомерком делать? Отпустить и позорно сбежать, пока не пришел в себя после неудавшейся драки? Или накостылять так, чтобы еще часа два не смог подняться? Верный метод, но с Паханчиком потом придется разговаривать серьезно и по существу…

Блин. Похоже, разговор состоится незамедлительно – с той же аллейки, откуда явился бешеный парнишка, теперь показался сам бритоголовый патриарх.

– Винс, тебе не кажется, что в твоем имени надо последнюю букву сделать первой? Ты натуральный свин чукотский.