Мой босс вампир

– Ты знаешь, сейчас как раз это мне и кажется. Посмотри, в каком свинском состоянии мои джинсы! И я не чукотский, я коренной москвич.

– И что? – Паханчик постарался сделать вид, что не заметил шпильку в свой адрес. – Отпусти пацана, потолкуем.

– Отзови свою шавку, чтобы не тявкала, и отпускаю.

– Леха, не дури.

– Пахан! – взвыл упомянутый Леха, все еще удерживаемый в болевом захвате.

– Я что сказал! – рявкнул Димыч. – Громов, а ты отпустил парня, быстро.

– Паханчик, ты ничего не перепутал? Не забыл, с кем разговариваешь? – тем не менее, злополучного Леху отпустил и проследил, чтобы тот отодвинулся за спину главаря.

– Нет, я в порядке. А вот кое-кто забыл, что на этой территории шакалить не позволено. Мы как договаривались? От ваших с Валерой обоснованных выходок вреда немного, допускаю. Но, кажется, мы с тобой уже общались на тему того, с кого ты можешь тырить эмоции, а с кого нет. Как мне сейчас понимать твое поведение?

– Я нарываюсь, Пахан Димыч, – беспечно улыбнулся Винсент.

– Заметно, – с достоинством ответил патриарх.

– Помахаемся?

– Руки чешутся?

– Не без того.

– Я тебе могу еще жопу почесать, плеткой, или спинку помассировать – дубиной.

– Это той самой дубиной, которой ты себе как раз очко массируешь ежевечернее? И ритуально трижды против часовой стрелки поворачиваешь, вознося хвалу за день прожитый и грехи наши тяжкие?

– Нет, той самой, которую ты несколько лет назад уже оценил по достоинству в процессе получения райского удовольствия от жесткого порно с неким Громовым в главной роли. Это если помнишь, был такой почти эротический фильм "Двое праведников одного вампира имели трижды по кругу, с посвистом и под метроном".

– О, тогда благодарствую, сия роль показалась мне не самой удачной, – парировал Винс, не моргнув глазом. Хотя по идее слова Паханчика должны были вызвать у него как минимум приступ бешенства. Было весьма неприятно. До "порнухи" не дошло, но Громову за нарушения этики накостыляли по самые уши, и на прощание отрезали складным ножом длиннющие волосы. Это было не по правилам. Вообще, беспредел. Величайшее оскорбление красоты и достоинства Винсента. Пахан знал, как вывести из себя любого противника. Конечно, инцидент был давно исчерпан, отношения изменились, и Громов с Паханчиком стали если не друзьями, то понимающими друг друга людьми. Поэтому Винсент сдержался и не стал продолжать перепалку. Он знал, куда шел. А манерничал, потому что не хотел выдавать отношения с Паханом при неокрепших умах последователей. Да и сам Димыч был того же мнения – рано им видеть, как яростный поборник чистоты человеческой расы может запросто и вежливо общаться с высшим вампиром.

– Вот что, – произнес Димыч, – Проваливай отсюда, чудовище. И постарайся соблюдать соглашение, пока я не объявил на вас натуральную охоту.

– Окей, уже проваливаю. И тебе не болеть, Паханчик. Будь здрав и счастлив.

– А ты сдохни побыстрее, пожалуйста. Исполни мою мечту сплясать на твоей могиле вприсядку.

  Москва, район Тверской, офис компании GEM

В первый официально рабочий день Василиса явилась в офис Золотова как штык, ровно к десяти. Милейшая секретарша объявила, что сейчас явится коммерческий директор, собеседование с которым тоже предстоит пройти.

Василиса резко помрачнела. Она представила себе этакого чванливого пузана в золоченых очках, который с долей папской снисходительности взирает на творческий бардак в коллективе завзятых креативщиков шоубиза. А потом оценивает особо скрупулезно всю коммерческую выгоду от каждого отдельно взятого представителя расы копирайтеров-промоутеров и прочей шушеры. Потому как креативщики никогда не знают формул экономической эффективности собственной работы, и за ними глаз да глаз….

В общем, Вася приготовилась к худшему. Уселась на предложенный в переговорной комнате стул (неудобный, зараза!) и уткнулась мордой в мобильник, играть в пасьянс.

Не прошло и пяти минут, как дверь приоткрылась, и первое, что увидела Вася, это лаковые сапоги с драконами. К сапогам прилагались: стильные драные джинсы, умопомрачительного кораллового цвета рубашка, шейный платок и такой убийственный взгляд, что Василисе стоило огромного труда не сползти под стол.

Захотелось повеситься. Желательно ему же на шею. А еще лучше – удрать куда подальше, пока не началось!

У Василисы была необъяснимая черта, которую не понимали даже самые лучшие друзья: неадекватная реакция на мужскую красоту. Неизменно, если на горизонте появлялся представитель касты метросексуалов или просто генетически хорошо смастеренное существо, то серые клеточки мозга стремительно паковали вещи и удалялись в неизвестном направлении. В голове оставалась девственная пустота черепной коробки. И вместо нормального разговора начиналась такая бредятина, что Василиса еще неделю отходила от шока, злилась на себя, еще больше – на излишне привлекательного собеседника.