Мой брат – Че

Северные ландшафты были и остаются красивыми и живописными. Зеленый горный Тукуман считается садом республики. Обширные винные долины Мендосы продолжаются до бесконечности в тени возвышающихся Андийских Кордильер и их заснеженных вершин. Сальта известна своими гигантскими кактусами, карминовыми скалами, волнистыми холмами и белоснежными городами, возникшими в колониальную эпоху. Жужуй очень близок по внешнему виду к Боливии с его красивыми деревнями, выросшими под сенью знаменитой Кебрада-де-Умауака, семицветного горного хребта на северо-западе страны.

Эрнесто сделал первую остановку в Альта-Грасии у Томаса Гранадо. В Сан-Франциско-дель-Чаньяре он посетил своего друга Альберто Гранадо по прозвищу Миаль, который был биохимиком и работал в лепрозории. Там Эрнесто впервые узнал, что такое большое несчастье, и был глубоко потрясен.

За несколько месяцев он пересек двенадцать провинций и преодолел около 4500 километров. Он пережил незабываемые приключения. По пути он познакомился с индейцами аймара, разделил с ними кров и свои скудные гроши. Он научился проводить ночи под открытым небом на морозе и целыми днями жить без пищи. Он победил свою астму в одиночку и доказал скептикам – и, возможно, самому себе, – что он в состоянии благополучно завершить путешествие подобного масштаба.

Все это время мои родители изнемогали в Буэнос-Айресе. Новостей было мало. Из-за его астмы, с одной стороны, и склонности к риску, с другой, они представляли себе, что Эрнесто стал жертвой опасных ситуаций. Он никогда не бывал так далеко и совсем один. Он добровольно отправился в области, где никого не знал. Тем не менее местная газета из Тукумана, «Эль-Тропико», опубликовала первую статью о нем под названием «Guevara, un joven raidista cumplirá una extensa gira» («Гевара, молодой путешественник совершил длительное турне»). Так или иначе, Эрнесто удалось сделать так, что его заметили в Тукумане. Впрочем, эта новость не дошла до нас. В то время распространение местных газет было ограничено тем регионом, где они издавались.

Эрнесто возвратился целым и невредимым через три месяца. И это снова был праздник. Он столько всего мог бы нам рассказать! Он изменился, кожа его стала более смуглой. Мы не сомневались, что тревога, вызванная у нас этим первым его приключением, это лишь прелюдия к целой серии страхов, которые охватят семью в дальнейшем. Эрнесто действительно не прекращал затем уезжать. Совсем не насытив его жажду путешествий, эта экспедиция, напротив, словно дала ему крылья. В своем дневнике он написал: «Я просто понял, что то, что росло внутри горожанина, каковым я являлся, созрело: это ненависть к цивилизации, к грубому образу толпы, которая движется, словно безумная, в ритме ужасного шума; мне кажется, что это – полная противоположность мира».

Он завершил путешествие, крутя педали, потому что двигатель «Микрон» не выдержал и сломался. Он притащил его продавцу из Буэнос-Айреса на ремонт. Пораженный пройденным расстоянием, тот предложил выдать ему новый двигатель, если Эрнесто отметит достоинства «Микрона» в рекламе. Так во второй раз фото брата появилось в газете.

* * *

Семья вновь воссоединилась. Почти. Мой отец приходил и уходил, когда ему было угодно. Роберто учился на юридическом факультете; Селия занималась архитектурой; Анна-Мария еще была в лицее, а я – в начальной школе. Учился я плохо. Уроки – это было не мое. Я был аномалией. Школе я предпочитал улицу и мяч. Эрнесто беспокоило отсутствие у меня ученического задора. Он постоянно наставлял меня. «Нужно работать, учиться, узнавать что-то новое», – повторял он.

* * *