Мой брат якудза

— Я также организую вам членство в гольф-клубе, который мы открываем сейчас рядом с Сидзуокой. Может быть. Мы попросим сумму в три миллиарда за вклады босса Иэяси, чтобы перекрыть ваш проигрыш на бирже за последние два года, и, может быть, купим у вас еще займы на сумму в миллиард иен…

— Какие такие «еще займы»?

— Вот эти, на этом листе!

Ватанабэ, в синем костюме и желтом галстуке, не произнесший до этого ни одного слова, достает бумаги из роскошной сумки.

Директор смотрит на бумаги, палочки для еды трясутся в его руках. Он безрадостно глотает кусочек хурмы и полным мольбы взглядом смотрит на Нано-тян в ожидании помощи. Бутылка пива появляется на столе, и Нано-тян о чем-то секретничает с ним. Тогда он, колеблясь, произносит дрожащим голосом:

— Но это ведь не плохие займы! Это займы компаниям, прочно стоящим на ногах, это твердые займы, которые оплачиваются регулярно, займы компаниям «Обслуживание НИКО», «Международные вклады Фукуй», «Шимура Груп»!

И тогда вдруг Ватанабэ начинает говорить. Быстро, кратко, мягким голосом. Один его глаз пронизывает директора, другой глаз разглядывает рисунок тушью на стене:

— Все эти фирмы в ближайшем будущем уйдут в небытие за остальными компаниями. Подумайте хорошенько, мистер отдел управления! Подумайте! Вы ведь еще в состоянии думать, верно?

— Я имел честь делать дела с боссом Миюрой, и позвольте заявить, что….

— Миюра жил во времена, когда на банки можно было положиться!

Двери раздвигаются.

На столе появляются каштаны в уксусе. Молчание. Ватанабэ, который до этого момента не притрагивался к спиртному, пригубляет стопку саке и добавляет своим мягким, молитвенным голосом:

— И также, мы повторяем, нам необходима компенсация за проигрыш вкладов босса Иэяси на бирже. И все из-за вашего некомпетентного управления!

— Так нельзя…

— Это не школа манер!

— Вы смущаете нашу Нано-тян…

— Из уважения к Нано-тян я не говорю вещи, которые вертятся у меня на языке!

— Это новый мир…

— Да, это новый мир! Мы готовы выслушать ваши предложения в течение недели с этого момента. Вы ведь понимаете, что мы больше не банды татуированных азартных игроков, как вы о нас привыкли думать? И это новый мир, где мы больше не переходим дорогу, когда вы, порядочные, идете по улице. Новый мир! У вас семь дней! И если вы ответите «нет», мы взвесим…

Тишина. Директор держит в руке застывший у его рта маринованный каштан, глубоко дышит и произносит:

— В действительности, есть ли… Я располагаю начальным предложением нашего совета директоров…

Тишина.

— Очень хорошо! И в чем же заключается это предложение?

Приглушенное обсуждение. Нано-тян, сидящая в конце стола, улыбается, повышает голос, предлагает, управляет, она выказывает почтение и тем, и другим. Некто из Министерства финансов, а также господин главный советник из Министерства юстиции, и даже председатель совета директоров вашей сестринской компании, все они — постоянные клиенты в этом чайном домике, и нет сомнений, что будучи в хорошем расположении духа и при желании… Вдруг в воздухе звучат смех, шутки, гортанные замечания. Директор отдела управления банка поет в караоке грустную песню о двух влюбленных, расстающихся у входа в метро на Гинзе. Раздаются громкие аплодисменты. Особенно громко аплодирует его якудза, который тоже поет приятным голосом о красивой, очень красивой снежной стране Хоккайдо с ее замечательными лесами. Лица присутствующих раскраснелись, галстуки ослаблены, и пиджаки лежат в стороне. Вдруг появились гейши и девушка, играющая на сямисэне, поющая об осенней печали. Что ей известно о плохих ссудах в энном размере, миллиардах иен, хороших ссудах, прибыли от акций, компенсациях за проигрыши на бирже, дополнительных процентах и полной тишине на следующем собрании акционеров? Что ей известно обо всем этом, когда облако заслоняет луну, красноватый отблеск ее падает на стены и доносится плачущий, отзывающийся эхом между горами голос оленя, который ищет свою вторую половину, безвозвратно исчезнувшую в далеких далях?

Через неделю они снова встретятся здесь.

Все выходят. Ватанабэ, заместитель финансового советника, задержался. Он отвешивает глубокий поклон девушкам и Нано-тян, смотрит на девочек взглядом, вводящим их в заблуждение. Каждая из них думает, что в этот момент он смотрит на нее, и только на нее. Он кладет маленький сверток, завернутый в шелковую ткань, на пол из татами, кратко извиняется за причиненные неудобства. Нано-тян кланяется так низко, что ее голова почти касается пола. Берет сверток, встает и вновь кланяется. Двери бесшумно задвигаются.

Через неделю, в том же месте…

Ватанабэ говорит низким голосом директору отдела управления банка:

— И небольшая деталь, которую мы не упомянули на прошлой неделе. Каждый договор включает в себя пункты относительно сельскохозяйственного банка Хоккайдо, того самого, который относится к вашей банковской группе. Договор предполагает внесение изменений в управление банком. Управление банком нас не устраивает. Необходимо произвести там смену власти, особенно в совете директоров…

— Это верно, там были проблемы в последние годы, но…