Мой брат играет на кларнете

– Пойдемте ко мне, – предложила она Ксении Павловне. – Ничего существенного у меня дома нет. Но есть чай с конфетами и пряниками. Я переняла у своих дорогих зрителей любовь к дешевым конфетам и мятным пряникам. Им ведь все равно: леденцы или трюфеля, было бы сладкое!

– И мне все равно, – сказала Ксения Павловна. – Но скоро придет Николай Николаевич… Мы бы все втроем посидели. Это было бы для него сюрпризом!

– Не сомневаюсь, – сказала Зина. И тут же подумала: «Зачем я опять?..»

– Я очень хочу, чтобы вы были друзьями, – почти что с мольбой произнесла Ксения Павловна.

– Я плохо училась по математике, – сказала Зина. – Но некоторые формулы запомнила на всю жизнь. Вот, например: две величины, порознь равные третьей, равны между собой! Мы с Николаем Николаевичем порознь любим вас, и это залог наших с ним будущих дружеских отношений.

– Я знаю… вы ко мне хорошо относитесь, – тихо и благодарно сказала Ксения Павловна.

– Поэтому идемте ко мне пить чай.

– А если вернется Николай Николаевич? Он с утра ничего не ел! Я приколю к двери записку…

– Не надо. Я сразу улавливаю шаги, которые направляются к этой двери.

Зина любила, когда Ксения Павловна приходила к ней. В такие вечера ей казалось, что она недооценивает свою комнату: не замечает, какая она уютная, как располагает к отдыху и спокойствию.

– Если бы я была мужчиной, я женилась бы только на вас, – оказала Зина, ставя на стол хлебницу с белыми, словно обсыпанными мукой, мятными пряниками и вазочку с «Театральными» конфетами. – Николай Николаевич – счастливец!

Ксения Павловна обрадовалась, что Зина упомянула о Патове: ей очень хотелось, чтоб он стал главной темой их разговора.

– А я, если бы заново начала свою жизнь, вышла бы опять за него. Опять… Поверьте: он идеальный муж.

– Идеальный муж – это понятие не столь положительное. Если вспомнить классику зарубежной драматургии! – сказала Зина. С нежностью взглянув на Ксению Павловну, она добавила: – Я шучу. И не слишком удачно!

– Между друзьями возможны любые шутки, – сказала Ксения Павловна. – Важно знать, что человек этот – твой друг, тогда уже слова не имеют значения.

– Это верно, – согласилась с ней Зина. – На друзей обижаться смешно. Я вообще обидчивых людей не люблю. Чаще всего это недалекие люди. Они не понимают, что если говорит хороший человек, надо к нему прислушаться. А если плохой… то что же на него обижаться?

Боясь упустить главную тему, Ксения Павловна воскликнула:

– Николай Николаевич умеет быть выше обид!

«И вообще выше всего, что вокруг него происходит!» – про себя добавила Зина. Кажется, Ксения Павловна была первым человеком, который заставлял ее кое-что произносить мысленно, про себя.

– Вы знаете, почему мы приехали в этот город? – спросила Ксения Павловна.

– Николай Николаевич захотел попробовать свои силы на сцене ТЮЗа?

– Не совсем так… И все же наш приезд связан с его любовью к детям.

– Интересно! – сказала Зина и своим немигающим взглядом уставилась на Ксению Павловну.

– Юра, наш сын, уехал учиться в Ленинград: у него ярко выраженные математические способности. И он поступил на физмат.

– Это правильно!

– Что?…

– То, что человек с математическими способностями идет на математический факультет! А не на биологический, например…

Ксения Павловна взглянула на Зину непонимающими глазами. И продолжала:

– Это было ударом для Николая: он не представляет себе жизни без ребят. Без наших детей! Потом пришло время и Лере поступать в институт. Она мечтала быть врачом. С детства!.. Представляете себе, любила болеть.

– Чтобы не ходить в школу?

– Не-ет!.. Для того, чтобы к ней пришла женщина в белом халате. Она задавала врачам столько разных вопросов, что мне становилось неудобно… В нашем городе не было медицинского. А тут как раз наш с Николаем приятель по институту предложил переехать сюда. Он занимается театрами здесь, в отделе культуры.

– В управлении, – уточнила Зина.

– Ну да… Я плохо разбираюсь в этих названиях. Николай узнал, что у вас есть медицинский. И это имело решающее значение.

– Я так и думала!

– Так и думали?… – удивилась Ксения Павловна.

– Я понимала, что Николай Николаевич…

С Зиной происходило что-то невероятное: она подыскивала слова! «Милая, наивная Ксения Павловна, – думала она. – Как бы мне вам все объяснить?…»

– Я рада за ваших детей, – сказала она. – У них есть призвание. И они будут ему служить.

– Безусловно!.. Этому учил их отец. Он стремился, чтобы они поняли, чего хотят от жизни.

– А чего вы хотели, он понял? Тогда, после театрального института?…

– Он не виноват, что так получилось. Он никогда не умел переступать через свои принципы… Это достойно уважения. Поверьте мне, Зиночка!

Она защищала его с одержимостью матери. «Человек, которого так защищают, наверно, достоин защиты! – подумала Зина. – Чего-то я в нем, может быть, не разглядела?»