Мой бывший бывший

Когда я совершаю чистосердечное признание, что лингвистического образования у меня как бы нет — у Николая брови взлетают чуть не до уровня роста волос.

— Где же вы учили язык? — удивленно спрашивает он, и интонации у него чуть менее бесстрастные, чем были до этого.

— Самостоятельно, — я чуть пожимаю плечами. Николай же смотрит на меня недоверчиво. Ну да, самоучка… Обкуренная, долбанутая самоучка, которая нарочно выбрала себе один из сложнейших языков для изучения, просто потому что легкие задачи были совсем не про неё.

— У вас отличное произношение для человека, который обучался сам.

— Мне немного повезло в этом вопросе, — я позволяю себе легкую улыбку, — мне достался японец в наставники.

Точнее — новоиспеченный муж моей подруги, её же тренер, приехавший к ней из Японии — пять лет назад не выдержал того насилия над его барабанными перепонками, которое я тогда совершала своим адским акцентом.

Выправлял. Мучился. Педагог, как и тренер, из Акура Йошито, вышел чрезвычайно жесткий, но безумно крутой.

— Вы мне сейчас не сказку рассказываете? — Николай смотрит на меня с любопытством. — При самостоятельном изучении добиться первой категории по Нихонго норёку сикэн*…

— Второй, — поправляю я, максимально осторожно перебивая будущего начальника, — экзамен на первую я собиралась сдавать в этом году, но категория мной еще все-таки не получена.

— Не уверены в знании иероглифики? — уточняет Николай. — Потому что понимание при аудировании у вас прекрасное.

— Уверена, — вздыхаю я, — читаю я тоже хорошо, но в прошлом декабре у меня не было лишних денег на экзаменационный взнос. Я ждала июля.

Увы, две тысячи рублей для некоторых — это деньги, да. А взнос на экзаменацию по первой категории обошелся бы мне примерно во столько. А под прошлый Новый Год заболела мама. Все свободные деньги пошли на её процедуры.

И потом…

Я же не знала, что у меня будет это собеседование столь внезапно. И да, за эту несчастную вторую категорию мне немного стыдно, будто за облупившийся лак на ногтях. Я же понимаю, что Рафарм на второй сорт размениваться не будет.

Одна надежда — на то, что мои практические навыки по каким-то волшебным причинам будут оценены высоко. Выше, чем у остальных соискателей.

— Наш разговор, кажется, зашел на личное поле, — замечаю я со слегка виноватой улыбкой.

— Меня здесь интересуют только ваши языковые данные, — ухмыляется Николай, — так что не волнуйтесь, госпоже кадровому директору я об этой нашей вольности не расскажу.

— Arigatou gozaimasu**, — сдержанно благодарю я. На самом деле — перед эйчарами лучше этим не палиться. Ну, если верить форумам в интернете.

Николай кажется вполне искренним. И слово «кажется» тут не уместно, Николай и вправду выглядит настроенным весьма доброжелательно.

Приятный мужик. И под его начальством работать внезапно хочется. Да, первое впечатление может быть обманчивым, а моя интуиция — это не то, на что можно положиться. Ну, Ветрова же она в свое время сочла очень приятным юношей.

— Расскажете мне о коллективе, с которым я буду работать? — я все-таки стараюсь вернуть разговор в деловую стезю.

— Коллектив в меру слаженный, — Николай кивает, и никакого возмущения в его лице я не вижу. Это хорошо. Это обнадеживает. Если он не испытывает никакого негатива на мысль, что я буду работать с его коллективом — значит, я зря заморачиваюсь насчет всего остального. — Но имеются свободные единицы, поэтому иногда нам приходится перерабатывать из-за срочных переводов. Нам обещают, что закроют свободные вакансии и количество авралов снизятся, но это вряд ли произойдет в ближайшее время. Так что будьте готовы, Виктория, к тому, что работы мало не будет.

— Я уже готова, — я чуть улыбаюсь, — особенно если сверхурочные хорошо оплачиваются.

— О, не волнуйтесь, весьма неплохо, — Николай менее формально, чем до этого, округляет глаза, намекая, что размер сверхурочных действительно достойный и компенсирует весь моральный ущерб за переработки.

— Волшебная перспектива.

— Волшебная, да, — Николай энергично кивает и разворачивается к Кристине.

Мое аудирование явно окончено.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну и что ты скажешь, Николай Андреевич, — за время нашего разговора на японском Кристина не понимала ровным счетом ничего. Может быть, поэтому у неё такой до странности недовольный вид.

— Язык хороший, — Николай хлопает ладонью по колену, — весьма достойный.

Он, кажется, хотел сказать что-то еще, но Кристина коротко кивает, останавливая его. Это непонятное недовольство с её лица никуда не исчезает.

— Что ж, хорошо, тогда я тебя не задерживаю, — Николай на этой фразе поднимается и шагает к двери.

— До встречи, Виктория, — замечает он мне напоследок снова на японском. Ну, я же имею право ответить, да? Так-то это невежливо — под носом у человека разговаривать на непонятном для него языке. Но все-таки, это не я начала, а мой будущий начальник.

— Пожелаете мне удачи? — нахально улыбаюсь я, чтобы понять — действительно ли у меня есть надежда.