Мой Чернобыль

Кончается многочасовая беседа с иностранными журналистами. Сколько таких бесед было и сколько еще будет. Я жду обязательного вопроса. Сегодня он видно будет задан в самом конце. Иногда его задают в середине, очень редко – в начале, но задают обязательно. Прежде всего – сенсации. И вот пододвигается ближе журналист в очках:

- "Скажите, почему покончил с собой академик Легасов?"

Все считают, что, работая рядом с ним в Чернобыле и Москве, я должен знать какую-то "действительную правду". Но действительная правда состоит всего из трех слов:

- "Я не знаю".

***

Я только думаю, что вопрос лишить или не лишить себя жизни, это – вопрос внутреннего мира, вопрос состояния души человека и одними внешними причинами страшный выбор не объяснишь.

***

Его кабинет в институте.

Меня просили проверить бумаги и вещи на радиоактивность прежде, чем передать семье. Они лежат на большом столе, покрытом полиэтиленом.

Я вспоминаю, как где-то читал, что все вещи семьи Кюри, Пьера и Марии Кюри, находящиеся в Парижском музее, радиоактивны. Если поднести к ним счетчик он начинает считать, и это будет продолжаться практически вечно.

Подношу счетчик к вещам на столе. Он начинает стучать. Стучит быстро, как сердце ребенка.

***

Последняя маленькая записка. Мамина рука…

“И молюсь я…
Спаси и помилуй,
Охрани душу живу в пути.
Дай мне Господи разум и силу,
Дай мне волю, чтоб путь свой пройти!“

Глаза пробегают ставшими такими знакомыми за эти годы строчки…

“Охрани мою Милую Отче!
Светом горним ее охрани!
От недуга таящего в нощи,
От беды, что приходит во дни.”

4. 13 октября 1987 г

Но вернемся к лету 1987 г. Всем стало ясно, что поиск ядерного топлива внутри "Укрытия" с помощью разведывательных групп уже исчерпал свои возможности. Люди подвергались все большему риску, а получаемая информация становилась все более скудной. Что мы знали к этому времени?

Что топливо почти все находится внутри "Укрытия", приблизительно 180 тонн (если считать по урану) из 190 тонн, бывших в реакторе 4-го блока перед аварией.

За прошедший год были сделаны анализы десятков тысяч проб грунта, как вблизи 4-го блока, так и на расстояниях во многие сотни километров. Самолеты и вертолеты, снабженные специальной техникой, провели разведку над территориями Украины, Белоруссии, России. Были получены данные исследований зарубежных коллег. Выявлены многочисленные "цезиевые пятна". И показано, что собственно топлива – частиц урана вместе с нелетучими радионуклидами, выброшено за пределы "Укрытия" не более 5%.

А вот летучего и имеющего период полураспада около 30 лет цезия-137 выбросило около 30%, от накопленного за годы работы реактора.

Мы уже знали, что после аварии внутри "Укрытия" топливо находится, по крайней мере, в трех различных видах.

Во-первых, в виде целых и разрушенных фрагментов активной зоны: сборок, стержней, урановых таблеток и их частей. Некоторое количество этих фрагментов было выброшено взрывом на территорию вблизи блока, на крыши зданий, на площадки вентиляционной трубы. Наиболее крупные из них собрали, сбросили в развал или сложили в контейнеры. Многие из этих контейнеров тоже находятся внутри "Укрытия", замурованные в бетон. Но, конечно все эти "видимые" фрагменты составляли незначительную часть активной зоны. Предполагалось, что их главная часть лежит в Центральном зале под сброшенными с вертолетов тысячами тонн различных материалов и стала для нас "невидимой".

^{В центральном зале 4-го блока}

Второй вид топлива – пыль. Или более научно – "горячие топливные частицы".[7] Они находились практически во всех помещениях "Укрытия", внедрились в стены, пол, потолок, находились в воздухе вместе с обычной пылью. Об этом, особенно "приятном" для нас виде топлива рассказ будет впереди.

Наконец, лава. Кроме знаменитой "слоновьей ноги" она была обнаружена и на самых нижних отметках блока в виде своеобразных "куч" и кусков "пемзы".

Теперь о главных результатах тепловой разведки.

Еще в 1986 г. с помощью тепловых детекторов и датчиков воздушного потока, установленных на буях, удалось, хотя и грубо, подтвердить результаты внешних измерений. Действительно, подавляющая часть топлива должна была находиться внутри блока.

Тепловые измерения, проведенные в комнате рядом со "слоновьей ногой" (помните, в которой оставили фотографа), показали, что большое количество топлива каким-то неведомым путем проникло в помещение, находящееся прямо под реактором. Оно носит название "подаппаратное". В этом помещении лежит огромный металлический крест, на который опирается нижняя крышка реактора, и который несет на себе всю его тяжесть.

Было высказано много теорий, как могло топливо туда попасть, но, как потом выяснилось, природа оказалась куда как изобретательнее теоретиков.