Мой чужой папа

Женщина улыбнулась и пошла на кухню, готовить, а я перевела взгляд на сына. Поведение начальника удивляло и сбивало с толку. То он проявлял заботу о Николаши и мне, по сути к чужим для него людям. То рычал тигром и сбегал по делам, сломя голову, едва успев прийти к нам. Обычно логичный и последовательный в своих действиях Леонид Григорьевич, сейчас стал для меня совершенно непредсказуемым.

Это сбивало с толку и пугало. Я не могла выработать модель поведения с ним. Пока мы работали в офисе, все было просто и понятно. Теперь же он приходит ко мне домой. Вернее к себе домой. Я устало потерла лоб. Как же все запутанно!

— Ничего, скоро все наладится. Вот заключим договор, получим зарплату и начнем обустраивать свою новую жизнь.

Я улыбнулась сыну, а он мне. Мой сладкий любимый мальчик, моя опора!

Поужинав и покормив Николашу, я доверила его Зине, а сама погрузилась в работу. Время пролетело незаметно. И, когда в начале двенадцатого ночи в дверь позвонили, я ожидала увидеть на пороге кого угодно, но не босса.

— Добрый вечер, Ася.

Он решительно вошел в квартиру, сбросил верхнюю одежду, впервые за всё время разулся и прошел в кухню.

— Угостите ужином? Я не успел поесть.

Леонид Григорьевич уселся за стол и принялся просматривать документы, что принёс с собой.

Интересно, он хоть иногда отдыхает?

Я молча подогрела тушеные овощи и большой кусок свинины. Его Зинаида точно готовила для мужчины. Мне такое тяжелое для пищеварения мясо есть пока было нельзя.

Едва я поставила тарелки, как босс тут же передал мне бумаги.

— Ознакомьтесь с правками, Ася, пока я ем. Впереди нас ждет много работы.

— Вы планируете остаться здесь и поработать?

— Господин Ямагути перенес дату своего приезда. Возможно, встреча состоится уже послезавтра, так что работы много, времени мало и я надеюсь, что не стесню вас?

— Нет, конечно, нет.

— Кстати, как... Ник?

— Спасибо, хорошо. Врач говорит, что все в полном порядке.

— Это хорошо, а в остальном? Вам всего хватает? Может нужно приобрести что-то?

Я растерялась окончательно и не подумав заявила:

— Ну, что вы! Тут столько всего, что на несколько детей хватит, а не на одного Николашу.

Босс как-то странно посмотрел на меня и я тут же исправилась:

— Я имела ввиду, что вещей более, чем достаточно, а не то, что вам нужно делать из квартиры садик.

Господи, что я несу!

— Садик, — повторил за мной Леонид Григорьевич. — Ася, кстати, а вы уже решили, что-то на этот счет? У меня есть знакомые в управлении образования, и я мог бы помочь устроить мальчика в один из лучших садиков города.

— Я еще не думала над этим. Сын еще слишком мал. В любом случае я планировала первый год — два быть с ним самой. Так что садик это слишком далекое будущее.

— А вы все равно подумайте. — серьезно кивнул босс и вернулся к приему пищи, а я нырнула в документы от греха подальше.

Вскоре ко мне присоединился и начальник.

Правок было много. Некоторые из них требовали серьёзной проработки, чтобы не нести двойное толкование. Леонид Григорьевич на ходу переписывал некоторые моменты, и мы, обсуждая, правили снова.

Огромный мишка сполз на пол, и я уселась на него, как на кресло. Весь журнальный столик был завален бумагами. Босс сбросив пиджак, закатал рукава рубашки, обнажив перевитые венами сильные руки, и уселся на диване с ноутбуком. В моем же распоряжении был планшет.

Мы перекидывали друг другу по сети разные варианты, компоновали и удаляли целые блоки договора.

В какой-то момент такой процесс показался нам чересчур долгим, и мы решили поработать на одном ноутбуке. Я печатала, а босс просматривал мою работу и тут же уточнял смущающие его моменты. Спина уже нещадно ныла, а глаза начали слезиться. Из динамика радионяни послышалось хныканье Николаша, и я устало сползла с дивана.

— Я сейчас. Надо посмотреть, как там сын. Наверное, пора уже кормить его.

— Ничего, выпью кофе пока, — отозвался босс и отставил ноутбук.

Сынуля встретил меня недовольством: памперс уже нуждался в замене, а животик требовал еды. Терпением мой мужчина не отличался, поэтому его громкий плач разбудил и придал ускорения.

В считанные минуты Николаша получил, все, что требовала его душенька. Прикрыв его мягким одеялком я, усевшись в кресло-качалку, приложила ребёнка к груди. Этот процесс перестал быть болезненным, что не могло не радовать. Сама картина малыша жадно сосущего грудь умиляла. Когда-то я читала, что при кормление у матери и ребенка устанавливается какая-то связь. Думала, что все это высокопарные слова, красивые обороты речи, но сейчас я ее чувствовала!

Безграничное доверие, обожание, безусловная любовь и нежность. В эти минуты весь мир  не имел значения. Важен был лишь мой ребенок и его потребности.

В детской я задержалась чуть больше, чем стоило. Даже тихонько колыбельную спела сыну и убедившись, что он крепко спит, вернулась к боссу на первый этаж.

Леонид Григорьевич времени зря не терял: он распечатал новый вариант договора в двух экземплярах и положил, на уже разобранный стол, два набора маркеров.