Мой Дагестан

Угасла жизнь, остыла кровь,
Была любовь верна.
Два тела, но одна любовь,
Две жизни — смерть одна.

Могилу ройте для двоих,
Чтоб не тесна была.
Жизнь разделила их на миг,
Но смерть опять свела.

В одну их бурку завернем,
Один насыплем холм,
Одно надгробие на нем
Поставим мы потом.

Сделали все как сказали. И вырос около надгробья красный цветок. Под снегом не вянут его лепестки. Снег, как только коснется цветка, тотчас тает. Словно огонь этот красный цветок. У подножья могилы пробился родник. Пьют из него люди. А еще два дерева выросли по бокам могилы. Таких красивых деревьев не бывает даже в сказках. Холодный ветер подует — они размыкают свои ветви, теплый ветер подует — опять соединяются, словно обнимаются двое влюбленных: юноша из Куму-ха и девушка из аула Азайни.

Спел бы я еще песню об Али, но очень она длинна. Поэтому позвольте, я, как и в первой песне, где спою, где перескажу своими словами.

Жил в одном ауле Али. Была у него молодая красивая жена, была у него старая мать. Надолго уходил он в горы пасти овец.

Однажды пришел к Али человек с наказом от матери, чтобы бросил Али своих овец и шел скорее домой.

Недобрые предчувствия закрались в сердце Али. Не случилась ли какая беда? Зачем он мог понадобиться? А если беда, то от кого ее можно ждать, как не от молодой жены?

Спрашивает он у посыльного, а тот молчит. Стал настаивать Али, стал сердиться, стал кинжалом грозить, и тогда рассказал ему тот человек:

Красива жена у тебя, Али.
Ночью тихо, все в доме спят.
Но тогда скажи мне, о друг Али,
Почему окошки во тьме скрипят?

Молодая жена у тебя, Али,
Покрывает землю снежком седым.
Но тогда скажи мне, о друг Али,
Чьи на свежем снегу следы?

Не от ветра окна скрипят, о нет,
Открывает окна твоя жена.
Твой подарок не носит она — браслет,
И кольцо твое не носит она.

Али, конечно, спешит в аул. Сразу, не заходя к матери, спешит к молодой красивой жене. Жена хочет снять с мужа бурку и папаху, предлагает бузы, хочет, чтобы он отдохнул с дороги.

— Раздевайся, я бузой тебя напою.
В доме сыр и лепешка есть.
— На какие плечи бурку мою
Без меня примеряла здесь?

— Ты сними и папаху, хозяин мой,
Богатырь ты мой, молодец.
— Ты кого поила хмельной бузой,
Пока пас я в горах овец?

Али выхватил кинжал и ударил два раза свою жену.

— Счастлив будь, богатырь Али,
Триста лет на свете живи,
Но взгляни на меня, богатырь Али,
На полу я лежу в крови.

Да пошлет спасенье тебе аллах,
На тебе его благодать.
Отнеси меня на своих руках,
Положи меня на кровать.

— Положу, — раздается Али ответ, —
Если скажешь ты мне в лицо,
Где подарок мой, дорогой браслет,
Почему ты сняла кольцо?

— Ты сундук открой, богатырь Али,
И браслет и кольцо на дне.
Если нету рядом тебя, Али,
То зачем украшенья мне?

Али бросился к матери:

— Ты зачем меня позвала, что случилось?

— Жена по тебе соскучилась, дети соскучились. Да еще, думала, свежей баранины привезешь. Давно не ели.

Схватился Али за голову, побежал опять на половину жены.

Угасают очи, в них меркнет свет,
Холодеют руки, не дышит грудь.
Слезы льет Али, а жены уж нет,
И никак ее не вернуть.

В третий раз Али обнажил кинжал.
Все в крови его острие.
Обернул к себе, посильней нажал
И упал он возле нее.

Так и кончилась эта история. Похоронили их рядом. Выросли около могилы два дерева.

Ну о чем же еще мне спеть? Разве что о Камалил Башире? Кто такой Камалил Башир? Это наш дагестанский, если хотите, Дон-Жуан. Говорят, когда он пил воду, то было видно, как льется по горлу светлая вода. Так тонка и нежна была его кожа. И вот эту-то шею перерубил его отец. За что? За то, что его сын был слишком красив.