Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

Что значит предоставить военной структуре такого уровня «неограниченные полномочия в руководстве вопросами «внутренней и внешней политики»? Ведь это как минимум сильно напоминает заявку на установление военной диктатуры. Потому как возглавить такую структуру, по логике предложения, должен был нарком обороны, то есть сам Тимошенко. А по тогдашним правилам нарком обороны в случае войны и становится главнокомандующим.

В недрах упомянутого предложения Тимошенко скрывался следующий «фокус». Дело в том, что по состоянию на начало марта 1941 года Сталин был всего лишь секретарем ЦК ВКП(б). По конституции 1936 года партия, а соответственно и ее вождь не имели никакого правового статуса в государстве. Следовательно, едва ли только структура была бы создана, то она убрала бы с политической арены самого Сталина и партию. Другими словами предложение Тимошенко представляло заявку на бескровный военный переворот.

Сразу отреагировать на заявку Тимошенко было нельзя. Если у военных были какие-то антигосударственные замыслы, то излишняя торопливость могла бы их вспугнуть. Через два месяца, а именно 6 мая 1941 года Сталин возглавил советское правительство. Положение военных заговорщиков резко осложнилось: по закону они попали в прямое подчинение главы государства – Сталина. Уже после начала войны, многоступенчатой реорганизации структуры управления Сталин сосредоточил в своих руках абсолютную власть, став в одном лице председателем Государственного Комитета Обороны, Верховным Главнокомандующим, наркомом обороны, главой правительства и генсеком ЦК ВКП(б). Все пять должностей в одних руках!

Эта реорганизация, казалось бы, сняла с повестки дня даже намек на государственный переворот в стране. Однако в день нападения, 22 июня заговорщики были настроены на успех.

Возможно, Жуков по неосторожности, а скорее по недомыслию, в своих мемуарах выдал сам себя. Вот что он пишет о начале войны. «Под утро 22 июня нарком С.К. Тимошенко, Н.Ф. Ватутин и я находились в кабинете наркома обороны. В 3 часа 07 минут по ВЧ мне позвонил Командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС (внешнее наблюдение, оповещение и связь) флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов. Флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний».

Обращаю внимание – звонок по ВЧ (закодированная высокочастотная линия связи) раздается в кабинете наркома обороны СССР С.К. Тимошенко. Трубку берет не хозяин кабинета, как это принято, а один из его подчиненных – начальник Генерального штаба. Далее Жуков продолжает: «…Ваше решение? Решение одно, – отвечает Октябрьский, – встретить самолет огнем противовоздушной обороны флота». Другими словами Жуков вместо наркома обороны принимает доклад Командующего Черноморским флотом и сам принимает решение. Он прямо пишет: «Переговорив с С.К. Тимошенко, я ответил Ф.С. Октябрьскому: «Действуйте, и доложите своему наркому».

Выходит, что Ф.С. Октябрьский через голову звонит наркому обороны и только сейчас получает разрешение у Жукова позвонить своему непосредственному начальнику – Наркому ВМФ (военно-морской флот) адмиралу Н.Г. Кузнецову. Это второе и чрезвычайное нарушение субординации говорит о многом. Поневоле складывается ощущение, что в Наркомате обороны командует не Тимошенко, а Жуков. Да и по разговору видно, что Октябрьского нисколько не удивило, что трубку телефона взял Жуков и даже просит его дать дальнейшие указания.

Далее Жуков по поручению Тимошенко звонит Сталину. Его рассказ – сплошная ложь. Он пишет, что долго не мог дозвониться: «…Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец, слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны…» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 1. М.: АПН, 1974. С. 265).

Во-первых, никакого генерала у телефона в охране Сталина никогда не было. Жукову генерал потребовался поначалу для обывателя. Дескать, охрана диктатора комплектовалась исключительно из генералов. Был один генерал-лейтенант Власик Н.С. Он возглавлял охрану, а у телефона всегда дежурили и неотлучно находились подчиненные ему сотрудники охраны в звании от капитана до майора.

Во-вторых, «сонный генерал» понадобился и для другой цели. Дело в том, что Сталин обычно работал в кабинете долго, допоздна. Некоторые ответственные генералы и гражданские работники разъезжались по домам после того, как сам Сталин шел спать. Поэтому Жуков по телефону бросает провокационную реплику: «… Будите немедленно, немцы бомбят наши города, война началась…»

Но никакого генерала не было! А провокация состоялась: «Смотрите, Сталин проспал начало войны!» Прием, конечно, мерзкий.